Оба улыбались счастливой улыбкой. Это произвело на меня впечатление – счастье всегда было в моих глазах залогом правоты и удачи.
— Хочешь, поговорим? — сказал он.
— О чем? — спросила я. — Ты ненавидишь объяснения, я тоже. Они ни к чему не ведут.
— По-твоему, Золушка расчётливая?
— Ну это уж ты перегнула.
— Ты хочешь сказать, что у неё прагматичный ум?
— Возможно... хотя я не знаю, что это значит.
— Ну, скажем, это синоним слова «реалистка».
— Ну и мозги у тебя...
— Я чувствую себя Золушкой.
— Обожаю этот мультфильм! Принц меняет всю её жизнь, он видит в ней то, чего никто не увидел...
— Извини, но по-моему ты не совсем поняла этот фильм.
— Не поняла?
— Ты уж меня извини, ты у нас девушка умная и всё такое, но принц женится на ней только после того, как её крёстная подарила ей платье от Версаче и очиститель кожи. Пока она ишачила на мачеху и одевалась в дешёвом универмаге — чихать он на неё хотел.
— Да нет же, «Золушка» — сказка о том, что всё воздаётся по заслугам! Это хорошая девушка, которая случайно находит свою любовь.
— Случайно? Она же роняет там свою дорогую тапочку. Почему, как ты думаешь?
— Потому что была уже полночь, а она обещала вернуться рано.
— А вот и нет — для того, чтобы он искал её!
Но было так приятно подчиняться своим порывам, а потом раскаиваться в них…
Жалость — приятное чувство, устоять перед ним так же трудно, как перед музыкой военного оркестра.
Перебирая воспоминания, боюсь наткнуться на такие, от которых на меня накатывает тоска.
Любовь приносила мне не только вполне осязаемое физическое наслаждение; думая о ней, я испытывала что-то вроде наслаждения интеллектуального. В выражении «заниматься любовью» есть свое особое, чисто словесное очарование, которое отчуждает его от смысла. Меня пленяло сочетание материального, конкретного слова «заниматься» с поэтической абстракцией слова «любовь».
Какими пленительными показались мне вдруг два минувших года, веселых и суматошных, два года, от которых еще недавно я с такой легкостью готова была отречься… Иметь право думать что хочешь, думать дурно или вообще почти не думать, право жить, как тебе нравится, быть такой, как тебе нравится. Не могу сказать «быть самой собой», потому что я всего только податливая глина, но иметь право отвергать навязанную тебе форму.
Если уж ей хочется любой ценой оказаться правой, пусть позволит нам быть виноватыми.
Все мы добиваемся только одного — нравиться. Я по сей день не знаю, что кроется за этой жаждой побед — избыток жизненных сил или смутная, неосознанная потребность преодолеть неуверенность в себе и самоутвердиться.
Она вдруг отбросила шутливый тон и в упор взглянула на меня. Мне стало не по себе. Есть люди, которые в разговоре с тобой непременно смотрят тебе в глаза, а не то ещё подходят к тебе вплотную, чтобы быть уверенным, что ты их слушаешь, — я и по сю пору не могу свыкнуться с этой манерой. Кстати сказать, их расчёт неверен, потому что я в этих случаях думаю лишь об одном — как бы увильнуть, уклониться от них, я бормочу: «Да-да», переминаюсь с ноги на ногу и при первой возможности убегаю на другой конец комнаты; их навязчивость, нескромность, притязания на исключительность приводят меня в ярость.
Аналогичная цитата:
Любовь самая приятная, самая настоящая, самая правильная вещь на свете.