Сказочник – цитаты персонажа

Ты же знаешь, Вика, я не доверяю нашей медицине. Она лечит следствие, а не причину.
– Причину лечат в церкви, – обронила она.
– У меня нет сил лечить причину. Я болен и стар.
– Стар?! – воскликнула Вика. – Сорок три года – и стар?
– Я стар от другого, – спокойно ответил он. – От постоянной боли. От боли стареют очень быстро. Месяц такой боли идёт за пять лет жизни.
– Но ведь в клинике люди. Тоже больные. Значит, понимающие твою боль. Ты загнал сюда себя как отшельника.
– Запомни, Вика, не только сытый голодному не товарищ. Ещё в большей степени голодный голодному не друг. Мне раньше тоже казалось, что больному легче пожалеть больного. Это не так. Больные все эгоисты. Нельзя любить людей, когда у тебя что-то болит. Нужно сначала избавиться от боли.
– Ну, а друзья? Коллеги?
Он вяло улыбнулся.
– Какие друзья могут быть у писателя? Коллеги? Сочинители все как больные люди. Они завистливы, эгоистичны и самолюбивы. Кроме того, мой вид вызывает жалость. А я не хочу, чтобы меня жалели. – Он поморщился. – Не хочу, чтобы меня хоронили с трогательными слезливыми речами. Не хочу, чтобы, закопав меня в землю, мои друзья заторопились бы на поминки… жрать да пить.
Вика почувствовала в голосе сочинителя раздражение.
– Но кто за тобой здесь будет ухаживать? – ласково спросила она.
– Госпожа Янь.
– Кто? – не поняла женщина.
– Собачка, которая тебя встречала. Пекинесик. Я подобрал её на помойке, куда её, больную и умирающую, выбросили любящие хозяева. Я подобрал её, выходил. Теперь она мне служит. Нет преданнее существа, чем собака.
Вика почувствовала укор в свой адрес и промолчала, полагая, что сочинитель находится в бреду. Он говорил о собаке, как о женщине.
– У тебя просто… подавлена воля, – вырвалось у неё. – Ты никак не хочешь взглянуть на ситуацию трезво.
Тихий трескучий смех раздался в ответ на это замечание.
– По поводу воли и трезвости я расскажу тебе реальную историю, – произнёс сочинитель. – Если ты когда-нибудь встретишь талантливого писателя, подари ему эту историю. Пусть напишет хороший рассказ. Одной девушке по ошибке поставили диагноз «рак» и объявили по любви к ближнему, что жить ей осталось полгода. Девушка была очень волевая и трезвая, и рассудила так: раз такое дело, то нужно помириться со всеми близкими, попрощаться с ними, а уж потом и в гроб можно ложиться. Все мы, дескать, там рано или поздно окажемся. Стала она прощаться – литературно так, театрально, по-чеховски, одним словом – по-русски. Любимый юноша, который никогда не выказывал своих чувств, рыдал у неё на груди как ребёнок. Все плакали, молились, просили у неё прощения, носили её на руках, точно дитя. Они тоже с нею прощались по-русски. Продолжалось это театральное действо полгода. Ей понравилась роль умирающей героини, она влюбилась в самоё себя. И вдруг – звонок из больницы! Простите, мол, вышло досадное недоразумение. У девушки, у которой рак, такие же имя и фамилия. Та девушка скончалась, вы же абсолютно здоровы. Живите и радуйтесь жизни. – Сочинитель прервался и посмотрел в окно, за которым был виден старый засохший дуб, сражённый некогда молнией. – Ты думаешь, она обрадовалась своему воскрешению? Трезвая, волевая девушка. Ты думаешь, она бросилась любить жизнь? Нет, милая Вика. Это была русская девушка, чеховская. Она уже успела полюбить своё трогательно-прощальное умирание, взлелеять его. Так и не сказав никому о своём чудесном воскрешении, девушка простилась со всеми близкими и наложила на себя руки.
– Какой ужас, – пробормотала Вика.
– Вот почему я не доверяю медицине, – сказал сочинитель. – Она не умеет настраивать человека на жизнь.
– Зачем тогда ты себя настраиваешь на смерть?