Врагов найти легко, друзей — труднее.
Как тогда Гринберг, мой сосед по казарме, говорил? «Они не любят править, они любят руководить теми, кто правит».
И это тоже было верно. Мы вот как ни старались, а банальное колесо сделать не могли. Вроде бы простая вещь, всем понятная, сложностей не вызывающая, его даже изобретать не надо, просто возьми и сделай. Только вот фиг. То, что выходило из рук наших мастеров, пока полноценным колесом не назовешь. Позор, конечно, но вот так получилось. Мы знаем всё про атомы, космос и органическую химию, но не можем сделать простейшую вещь. Потому что работать руками и работать головой — это разные вещи.
Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу, — погожу.
Ну, а если выгорит дело... Ладно, шабаш, ничто так не вредит делу, как преждевременные мечты о его завершении.
— Демократия. — Я пощёлкал пальцами и вопросительно глянул на Голда. — Знакомое слово.
— Это когда несколько человек говорят остальным, что счастье будет всем, а потом счастье приходит только к ним, а всем остальным выдается кукиш, — пояснил Голд услужливо. — Как-то так.
— Вот это справедливо, — хитро сверкнув глазами, тоже повысил голос Одессит. — Умер ты, не умер — здесь всё по-честному, без всякого кручения бейцев. Так я пойду выполнять приказ?
— Иди, — разрешил я и, понизив голос, спросил: — Ты хоть раз автомат в руках держал?
— Ну, до пятнадцати лет я и титю женскую даже ладошкой не трогал, но когда подвернулась такая возможность, разобрался же, что к чему? — невозмутимо ответил мне Одессит.
— Ну а после этого начинайте во-о-он там копать окоп. Не халтуря, с душой.
— Окоп — это же такая ямка, в которую человек прячется, чтобы его, не дай боже, не убили? — уточнил Одессит.
Воинское счастье как качели — то ты наверху, то кто-то другой.
— Вы кто? — не успокаивался атомщик, весь вымазанный землёй и травой, по которой его вволю поваляли ногами степняки.
— Служба девять-один-один, — дружелюбно ответил ему я. — Мы всегда там, где творится беззаконие и людям нужна помощь.
- Смешно, — просипел мужчина.
<...>
— Смешно, — согласился я с ним. — Но по факту так оно и есть. Вы живы, плохие парни — нет. Так что правду я вам сказал.
Жалко, не жалко... Умер Максим, да и пёс с ним, у нас так на летних сборах капрал говорил.