Чем больше говоришь, тем меньше тебе верят. А никто не хотел слушать то, что я хотел рассказать. Мне приходилось много пить, поэтому я сижу тут и веду сам с собой безумные диалоги о том, как бы покалечиться, убить себя, засадить всех, кто виноват. Я просто хочу лечь и умереть... Чувствую себя таким грязным, отвратительным. Ненавижу себя, нападаю на всех. Я хожу по грани. Я хочу, чтобы хоть раз получилось сбежать от этого безумия.
Где цитируется:
— Не всё ещё прошло.
— Что ещё не прошло?
— Ненависть. У меня так много врагов в моей же собственной голове...
В тот день, когда я открыл для себя насилие, я почувствовал себя раз в пятьдесят сильнее. Когда над тобой издеваются, когда тебя толкают к самому краю, начинаешь понимать, что такое насилие. Что такое страх перед насилием. И безумием. Они пугают людей. Сначала я нарочно себя раззадоривал, не сдерживал ярость, но через пол года понял, что уже не могу ее остановить. Я больше не симулировал сумасшествие.
Иногда мне кажется, что бог меня покинул. Иногда мне кажется, что я — дитя дьявола, я впустил в себя дьявола и теперь не могу его прогнать. Я пытался выжечь его, вырезать, но он говорит: «Нет-нет». Конечно, ему неохота уходить. Кому хочется быть бездомным.
Охотящаяся оса? Целая книга о такой маленькой фигне!
Привет, Александр, это Стюарт. Знаешь, признаю, много бухаю и прочее, но не перестаю размышлять о своём брате и о его друге. И они мне не верили. Им было наплевать. Совращение. Мне приходилось делать вещи... Мне бы и в голову не пришло, что такое вообще кто-то мог потребовать от одиннадцатилетнего. Я просто бессмысленно бился и бился головой об стену...