Это всё равно что дергать дверь, когда заело замок, или кричать «ловлю, ловлю, ловлю», когда мяч у тебя над головой летит на трибуны.
У меня было такое ощущение, что мы, находясь по разные стороны Межграничья, все же рождены для того, чтобы быть рядом, хотя сами не могли бы этого объяснить.
Когда-то я была маленькой, такой маленькой, что не могла увидеть дальний край стола.
Попав на небеса, я первое время считала, что там всем без исключения видится одно и то же...
Его любовь к ней питали не застывшие картины прошлого. Эту любовь питало все — ее сломленный дух, ее бегство, ее возвращение, ее близость к нему в этой больничной палате, до восхода солнца, до приходы врачей. Он любил ее за то, что мог осторожно гладить ее волосы и безрассудно бросаться в глаза-океаны.
Отпущенный мне срок я потратила на любовь — против неё я оказалась бессильна, как не была бессильна даже перед лицом смерти; это было бессилие всего сущего, тёмный багрянец человеческой слабости, движение вслепую, когда на ощупь огибаешь углы, чтобы раскрыть объятия свету, — всё, без чего не бывает открытия неизведанного.
В любой повседневной сценке можно за пару секунд высмотреть что-нибудь удивительное.
Я вмиг превратилась в зловонное море, куда он влез, чтобы нагадить.
Помню, кaк нa день рождения мне подaрили фотоaппaрaт. Удивитeльно, кaк плeнкa способнa yдержaть мгновение. Я знaлa, кем бyдy, когдa вырaстy, — фотогрaфом-нaтyрaлистом. Извини, мaм! Я предстaвлялa, кaк взрослой бyдy «оxотиться» зa слонaми и носорогaми, но покa я должнa былa довольствовaться Грейс Taркинг. Зaбaвно, кaк рaзные вещи отклaдывaются в пaмяти.
- 1
- 2