Она, бывало, приглашала меня зайти к ней домой и готовила что-нибудь поесть, но хоть мы и оставались там с ней наедине вдвоем, она, казалось, этого даже не замечает. Комната была чистенькая, в ней не было ничего лишнего, и если бы не ее чулки, висевшие для просушки в углу рядом с окном, и не сказать было, что здесь живет девушка.
— Где это мы? — спросила Наоко, точно вдруг пришла в себя.
— Комагоме. Ты не знала, что ли? Мы вот такой крюк сделали.
— Почему мы сюда пришли?
— Это ты сюда пришла. Я просто следом шел.
До этого я ее не видел почти год. За год она сильно отощала. Аппетитные когда-то щечки почти впали, шея стала тонкой. Отощать отощала, но вовсе не казалась костлявой или нездоровой. Настолько похудевшая, она смотрелась совершенно естественно и мирно. Как если бы, например, она пряталась в каком-то тесном углу, и ее тело само по себе от этого истончилось.
Описание Наоко
Грязные вещи все до одного запихивают под кровать. Никто из студентов никогда не просушивает одеяло на солнце, так что оно, пропитавшись потом, всегда распространяет мерзкий запах, от которого нет спасенья. До сих пор поражаюсь, как в таком хаосе не распространялись какие-нибудь смертельные болезни.
Она мне увиделась ещё красивее, чем казалась до сих пор. Я что-то хотел ей сказать об этом, но не знал, как это выразить, и в итоге ничего не сказал.
«Тихое мирное одинокое воскресенье», — попробовал сказать я вслух. По воскресеньям я не завожу пружину.
— А знаешь, что мне больше всего нравится в порно-кинотеатрах?
— Даже представить себе не могу.
— Когда начинается сексуальная сцена, слышно, как на соседних местах сглатывают слюну, — сказала Мидори. — Вот этот самый звук. Он такой милый.
(— Знаешь, Ватанабэ, что мне в порно-кинотеатре больше всего нравится?
— Не знаю.
— Когда секс показывают, люди вокруг, знаешь, слюну сглатывают вот так, да? — сказала она. — Вот мне этот звук, как они слюнки глотают, нравится до безумия. Так прикольно!)
Мы всего лишь делимся друг с другом своим несовершенством.
Пожалуй, мы нуждались друг в друге даже больше, чем думали сами. Из-за этого мы сделали большой крюк, и в каком-то смысле все исказилось. Может, я не должен был так поступать. Но иного выбора не оставалось. И то тепло и близость, что я тогда к тебе испытал, мне до сих пор не приходилось испытывать ни разу. Хочу, чтобы ты ответила. Каким бы ни был твой ответ.
Показалось, что уже после первых строк мир вокруг потерял свою обычную окраску.
... И как становилось грустно по вечерам, — писал я. — Без тебя, я понял, как ты мне нужна. В институте — беспредельная скука, но я посещаю занятия — для самотренировки. Без тебя мне все, что ни делаю, кажется ничтожным. Хочу скорее встретиться с тобой и обо всем не спеша поговорить. Хотя бы на несколько часов приехать к тебе в санаторий. Это возможно? Если да, то мне хочется, как и прежде, погулять рядом с тобой. Если не трудно, напиши хоть несколько строк.