Вспоминать тех, кого ты любил и потерял, ещё тяжелее, чем вообще не иметь воспоминаний.
— Это хоть человек?
— Целых семь человек! Точнее, их части...
про Франкенштейна
— Кто-то считает вас убийцей, а кто-то говорит вы — святой... Кто же вы?
— Всего понемногу...
— Значит, ты великий Ван Хельсинг?
— А ты — чокнутый психопат!
— У каждого свои проблемы…
— Разве оборотень не убил вас?
— Не волнуйтесь, он пытался!
— Он убил невесту Дракулы! Он убил Маришку! Ты убил вампира!
— Разве это плохо?
— Вампиры убивали, чтобы пропитаться — двоих в месяц, не больше. А сейчас они станут мстить!
— Убить их!
— Теплый прием. И это благодарность? Тебя везде так встречают?
— Почти.
Помните, друг, знания надежней памяти, и нам не следует полагаться на то, что слабее.
— Тяжело нести такую ношу в одиночку?
— Я себе другой доли не желаю.
— Мне жаль вашего отца и брата.
— Я их еще увижу. В Трансильвании даже в смерти видят что-то хорошее.
— А в ней есть что-то хорошее?
— Да, но это трудно увидеть.
О монстре Франкенштейна.
— Я связался с Римом, обрисовал ситуацию.
— И что они ответили?
— Даже, если ты убьешь Дракулу, они приказывают уничтожить Франкенштейна.
— Но он не зло!
— Да, но там считают, что он опасен.
— Они его знают? Они с ним говорили!? Что они за судьи!?
— Они хотят, чтобы ты уничтожил его, ни смотря ни на что.
— А как же я!? Ты объяснил в кого я превращусь? Они сказали как меня убить!? Под каким углом лучше вогнать кол в мое сердце!? Сколько серебра должно содержаться в каждой пуле!?
Ван Хельсинг должен превратится в оборотня.
Наша наука страдает одним недостатком — стремлением все объяснить, а если что-то не поддается объяснению, тут же объявляют: объяснять здесь нечего.
- 1
- 2