— Береги свою свободу, кузен.
— Она в опасности?
— Множество девушек с радостью сменят фамилию на Полдарк.
— Твой отец, — сказала Верити, — всегда хорошо ко мне относился. Но у него был бешеный, необузданный и мятежный нрав — совершенно не такой как у тебя. Ты тоже готов выступить против власти, когда видишь, как чьи-то права несправедливо посягают. Он же своей необузданностью бросал вызов и наслаждался этим.
— И ты думаешь, что в этом Валентин похож на него? Наверняка у многих молодых людей...
— У них по-другому. Или это только мне так кажется. Будто он способен с улыбкой столкнуть кого-нибудь в пропасть.
— Что ж, неплохая рекомендация для сына твоей невестки.
— Да, ты верно подметила, без Джуда и Толли никак не обошлось. Толли обычно приводил с собой женщину. А Джуду приходилось довольствоваться только выпивкой: Пруди дышала ему в затылок... Вероятно, я бунтовал против всего этого из чувства порядочности.
— Порядочности? О да, в некотором роде. Но двадцать лет назад мало кто согласился бы с этим! Или даже десять лет назад. Сам знаешь.
— Что ж, теперь я полосатый кот, греющий бока у камина, сообразно своему положению.
— Если ты начинаешь нести чепуху, это верный признак, что я слишком у тебя загостилась.
— Как я рада за Демельзу!
— Да уж. Она тоже рада.
— Росс, не переживай ты так. Для этого я и пришла. Вот бы у меня родились еще хотя бы двое детишек! Но этому не суждено было случиться. А тебе очень повезло!
— Вот и увидим под Рождество. Она-то, конечно, будет сама не своя от счастья... — Он помолчал и улыбнулся. — Большая радость, да?... Да, так оно и есть, не правда ли — пусть даже в виде крошечного комочка. Все женщины это чувствуют.
— Ты сам это почувствуешь.
— Уже сейчас я порой нахожув детях отнюдь не только радость!