Я должен, Тео, идти дальше по той дорожке, которую выбрал. Если я брошу искать, брошу учиться, махну на это рукой – вот тогда я действительно пропал.
Женщина, пришедшая в магазин, очень долго выбирала картины. Винсент пытался предложить ей реальные шедевры искусства, а она выбрала по своему вкусу
Сюда. Это потайной ход. Я построил его, чтобы пугать людей и быстро попадать в кухню.
На первых порах натура всегда оказывает художнику сопротивление, отец. Но если я взялся за это всерьез, то я должен одолеть сопротивление и не поддаваться натуре. Наоборот, надо еще упорнее биться и победить ее.
– Жду, чтобы мой рисунок стал по-настоящему хорош. Мауве и Терстех говорят мне, что я не добился…
– А Вейсенбрух говорит, что ты добился… И судить об этом в конце концов должен только ты.
И внезапно Винсент понял нечто такое, что он, по существу, знал уже давным—давно. Все эти разговоры о боге – детская увертка, заведомая ложь, которой в отчаянии и страхе утешает себя смертный, одиноко блуждая во мраке этой холодной вечной ночи. Бога нет. Ведь это проще простого. Бога нет, есть только хаос, нелепый и жестокий, мучительный, слепой, беспросветный, извечный хаос.
Винсент рисует портрет Мадам Дени
... В жизни художника — смерть может быть не самым тяжким испытанием. Я не знаю наверняка, как это будет у меня, но глядя на звезды я всегда мечтаю. Почему, спрашиваю я себя, эти точки света на небосводе недостижимы для нас? Может быть, чтобы вознестись к ним, нужно умереть? А тихая смерть от старости — всё равно, что идти к ним пешком. А сейчас, я отправлюсь спать, потому что уже поздно. И я желаю тебе спокойной ночи и счастливых дней.
Крепко жму твою руку.
С любовью, Винсент.