- Вы в критических ситуациях спокойным становитесь?
- Спокойным. Чересчур даже. Позже, когда я учился в разведшколе, мне в одной характеристике записали как отрицательную черту: «Пониженное чувство опасности».
Там, на этой лестнице, я раз и навсегда понял, что означает фраза «загнать в угол». В подъезде жили крысы. И мы с друзьями все время гоняли их палками. Один раз я увидел огромную крысу и начал преследование, пока не загнал ее в угол. Бежать ей было некуда. Тогда она развернулась и бросилась на меня. Это было неожиданно и очень страшно. Теперь уже крыса гналась за мной. Она перепрыгивала через ступеньки, соскакивала в пролеты.
До войны у родителей было полдома в Петергофе. Они очень гордились тем уровнем жизни, которого тогда достигли. Хотя что это был за уровень! Но им казалось, что это чуть ли не предел мечтаний. Ужасное парадное у них было. Квартира коммунальная. Без всяких удобств. Ни горячей воды, ни ванной. Туалет страшенный, врезался как-то прямо в лестничную площадку. Холоднющий, жуткий. Лестница с металлическими перилами. Ходить по ней было опасно, вся в щербинах. Там, на этой лестнице, я раз и навсегда понял, что означает фраза «загнать в угол». В подъезде жили крысы. И мы с друзьями все время гоняли их палками. Один раз я увидел огромную крысу и начал преследование, пока не загнал ее в угол. Бежать ей было некуда. Тогда она развернулась и бросилась на меня. Это было неожиданно и очень страшно. Теперь уже крыса гналась за мной. Она перепрыгивала через ступеньки, соскакивала в пролеты. Правда, я все равно был быстрее и захлопнул дверь перед ее носом
Вернуть уже ничего не возможно. Если мы попытаемся вернуться назад — мы уже точно разрушим всё окончательно. Но сделать так, чтобы людям было не только не хуже, чем раньше, а лучше, — это мы в состоянии.
Всегда нужно что-то обещать. И обещать нужно больше, чем говорят конкуренты.
Кто за Курильские острова пусть себе харакири сделает, а кто против — сэппуку.
— Мистер Трамп, я … я к Вам не с пустыми руками... я Вам принес в подарок большую матрешку Трампа. Здесь в Трампе – Меркель. В Меркель – Олланд, а в Олланде – маленький Порошенко.
— О-о, а в Порошенко ничего нет.
— Согласен.
— Давайте отдохнем, расслабимся. Может быть, поиграем во что-нибудь.
— Ну, давайте.
— Ну, например, в «Верю-не верю».
— Давайте.
— Вот Вы верите, что между Кубой и Америкой расположены российские подлодки?
— Нет, не верю.
— А они там расположены. 1:0, я выигрываю. Теперь Вы.
— Ладно. Верите ли Вы, что между Кубой и Америкой расположены американские подлодки?
— Верю.
— А их там – нет. 1:1. Ничья!
— Да, ничья, но выигрываю-то я.
— Мне не нравится эта игра.
Наше преимущество в том заключалось, что я занимался этим лично и не потому что я так всё проглядел, а потому что когда это делают первые лица государства, то исполнителям легче работать. Они это чувствуют, понимают и знают, что они исполняют приказ, а не занимаются самоуправством, а когда государственные структуры находятся в разваленном или полуразваленном состоянии, то приказы либо вообще не отдаются, либо не доходят до исполнителей, либо в их легитимности есть большие сомнения.
Основное, что есть в России, — это её народ с его самосознанием, с его внутренним состоянием. Этот народ не может существовать вне своего суверенитета, своей государственности, и вот это понимание, а не угроза ответного ядерного удара должно настроить всех наших [западных] партнёров на выстраивание долгосрочных равноправных отношений с Россией. И тогда не нужно будет тратить таких денег на оборонную сферу.
Я думаю, что вот когда Соединённые Штаты почувствовали себя во главе так называемого цивилизованного мира, а уж совсем когда распался Советский Союз, то возникла иллюзия, что теперь Соединённые Штаты могут всё и за это им ничего не будет. А это всегда ловушка. Потому что в этой ситуации и человек, и страна начинают допускать ошибки. Нет необходимости анализировать ситуацию, нет необходимости думать о последствиях. Страна начинает функционировать неэффективно. Одна ошибка наслаивается на другую. Вот в такую ловушку, мне кажется, попали Соединённые Штаты сегодня.
У нас знаете, как говорят в народе? Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
На вопрос режиссера Оливера Стоуна о покушениях.
- 1
- 2