Избалованную городскую девчонку на лето отправляют в ссылку к строгой бабушке в штат Айдахо. Оказавшись в захолустье, она не собирается скучать и быстро ставит провинциальный городишко Халл на уши. Хамит бабушке, безуспешно домогается до местного доктора и соблазняет невинного юношу, собиравшегося стать мормонским проповедником.
Причиной столь вызывающего поведения оказывается тяжелая детская травма. Девушка неожиданно признается, что с двенадцати лет ее регулярно насиловал отчим. Однако никто не может с уверенностью сказать, правда это или всего лишь очередная жестокая попытка насолить окружающим...
Когда я касался её, отзывались все струны моей души...
— Cколько тебе лет?
— Уже можно.
— Что можно?
— Приставать к тебе!
— Дымом пахнет, но вообще не курит.
— Ладно, мама, поймала.
— Рак легких ты небось не обманешь.
— Привет! Хочу представиться — Райчел!
— Грейс Канинген.
— Так! Я сюда подъехала сказать вам, что я и Харланд просто друзья! Ничего большего не случится. Обещаю! Слово скаута! Так что можете ехать по своим делам. Не знаю каким именно... И скажите Джун, что всё кончено между им и мной! И если мы вместе — ничего не будет. А всё, что случилось — не исправить.
— Ясно. В таком случае дуй домой и оставь нас в покое.
— Я пыталась быть вежливой... Тогда скажу иначе, чтобы даже ВЫ осознали: если ещё обзовёте и будете кидать в меня чем угодно, подойдёте к Харланду, заговорите, вообще, если появитесь на горизонте, то я отыщу ваших парней и ВСЕХ ЗАТРАХАЮ ДО СМЕРТИ! Уяснили? Всё понятно?
— ...
— Спасибо! Благодарю за внимание! Хороших каникул!
— Я помолюсь за неё...
— А я тебе часто врал?
— Да брось, ты же адвокат.
— О, ты постриглась?
— Чего спьяну не учудишь.
— Да ты мог моим папой стать?
— Ну, у него была машина, а у меня корова.
— Всё решает тачка!
Мой голос твёрд, когда я говорю: «Я прощаю тебя». Потому что люблю. Вот так просто и сложно.
— Люди делают друг другу всякое, тут не помешаешь. Терпеть надо.
— Ой, хватит, тебе семнадцать, ты торчишь в Айдахо, сочувствую. Но про терпение ты мало что знаешь.
— Экспертом заделался, да? Ох, страдалец. Оно и видно. Всё читается в походке, в лице, в глазах. Жена, ребенок погибли, и ты несешь свою беду, как флаг. Знаешь, мне было двенадцать, когда отчим впервые трахнул меня. А я любила его, он был хороший. Все мы терпим, Саймон, и нефиг корчить из всего трагедию!
- 1
- 2