Фрэд – прославленный композитор и дирижер, вопреки просьбам Ее Величества, отказывается выступить на дне рождения принца Филиппа, и на это у него есть веская причина.
Мик, оскароносный режиссер, вовсю работает над новым сценарием «фильма-откровения», но дело не слишком спорится.
Фрэд и Мик уже полвека дружат, смеются над собой и дивятся красоте и несправедливости этого мира. Это лето они проводят на альпийском курорте, где любовные переживания уже взрослых детей, случайно подсмотренные драмы и откровения далекого прошлого навсегда изменят судьбы друзей.
— После боли приходит наслаждение.
— ... А потом опять боль.
Легкомыслие — это непреодолимое искушение.
Стравинский как-то сказал, что у интеллигенции совсем нет вкуса, с тех пор я стараюсь не стать интеллигентом.
— Я сделаю вам массаж другого типа, потому что вы напряжены. Нет, вы не напряжены. Точнее сказать, вы полны эмоций.
— Вы что, считываете информацию руками?
— Через прикосновения можно выяснить все, что угодно. И почему люди так боятся прикосновений?
— Может, они думают, что это связано исключительно с наслаждением?
— Но, кстати, это еще один повод трогать, а не разговаривать.
— Вы не любите поговорить?
— Мне обычно нечего сказать.
Я уже третью неделю изучаю здесь людей. Я с большим пристрастием наблюдаю за вами, за Линой, за русскими, за арабами, за взрослыми и детьми. И я наконец пришёл к заключению — я должен выбирать. Я должен выбрать, что действительно важно показать: ужас или страсть. И я выбираю страсть. Вы, каждый из вас, открыли мне глаза. Вы показали мне, что я не должен терять время на бессмыслие ужаса. Я не могу так. Я не могу сыграть Гитлера. Я хочу показать вашу страсть, мою страсть. Такую чистую, невозможную, аморальную. Потому что именно это делает нас живыми.
А знаешь, до меня кое-что дошло, Фрэд. Люди красивы или уродливы, а те, кто посередине, просто симпатичны.
— Ты помнишь Гильду?
— Фильм?
— Нет. Гильду Блэк. В которую мы оба были влюблены.
— Гильда Блэк. Что это ты вдруг вспомнил о ней? Это было сто лет назад.
— Да. А ощущение будто вчера. Я бы отдал двадцать лет жизни, чтобы с ней переспать.
— Это был бы очень глупый поступок. Гильда Блэк не стоит двадцати лет твоей жизни. Она не стоит ни одного дня.
— Почему же? Ты спал с ней?
— Что? Что ты сказал?
— Что слышал. Шестьдесят лет назад ты поклялся, что не спал с ней из уважения к моей любви. Теперь ты запел по-новому.
— Слушай, я должен признаться.
— Так, слушаю.
— Настоящая трагедия, и поверь мне, это действительно трагедия, в том, что я даже не помню спал ли я с Гильдой Блэк.
— Ты серьезно?
— Клянусь!
— А папа действительно не рассказывал про королеву? И про ее просьбу сыграть «Простые Мелодии» в Лондоне, и про его отказ?
— Ни словечка.
— Странная какая-то у вас дружба.
— Странная? Почему? Это хорошая дружба. Хорошему другу ты рассказываешь только хорошее. А этот эпизод для него из другой категории.
"Простые мелодии" - это музыкальное произведение, а папа Лины - дирижер
- 1
- 2