— Зачем мы вообще решили пожениться?
— Боялись, что нас не так поймут, если не поженимся.
Иди, наслаждайся! Что ещё делать в двадцать лет? В тридцать извлекаешь уроки. А в сорок — платишь за выпивку.
Стив весь состоит из бесконечных извинений: извинительных имейлов, извинительных писем сыну, извинительных цветов, извинительных карточек. А может, проще не делать того, за что потом придется извиняться?
Он написал мне письмо: «Я не знаю, что сказать». Не знаешь — не отправляй.
Правильно говорят, когда перестаешь пытаться, то получается.
— Ты была личным помощником?
— Нет, но я старшая из шести детей и смогу сделать все, что вы попросите.
— Шестеро детей... Каково это?
— Многолюдно.
— Я не могу поверить, что моя жизнь вращается вокруг мужчины. Когда бы я еще такое допустила!
— Но ты ведь любишь его!
— Потому что я его имя произношу в пятьдесят раз чаще, чем своё собственное? Потому что я беспокоюсь о нем и его нуждах больше, чем о себе самой? То, что я этим занимаюсь, и есть любовь?
— Нет, это замужество.
Раньше я писала о том, как найти любовь. Теперь хочу написать, что происходит, когда ты ее нашел.
— Это будет сенсация! Назовем это «Последняя одинокая девушка».
— Вряд ли я — последняя одинокая девушка...
— Да, просто сорок лет — это предел, когда женщина может фотографироваться в свадебном платье без какого-то нежелательного подтекста.
— Но рубрика называется «Отличный стиль для любого возраста».
— Стиль — да. Невеста — не думаю...
И хоть время нас изменило мне удалось остаться такой же, какой я и была: влюбленной.
Найти достойную квартиру в Нью-Йорке... так же сложно, как и достойного спутника.
— Ты, наверное, единственная в Нью-Йорке ещё берёшь книги в библиотеке.
— Мне нравится запах...