В детстве, если я чувствовал себя маленьким и одиноким, я смотрел на звёзды. Гадал, есть ли где-то там жизнь. Оказывается, я смотрел не туда.
— Мы ударим по разлому, мистер Беккет. Повесим термоядерную боеголовку в 1,5 тонны на спину «Эврики». Мощность взрыва равна 1200000 тонн в тротиловом эквиваленте. А вы и два других Егеря обеспечите прикрытие.
— А я думал, мы сопротивление. Где Вы достали такую штуковину?
— Русские могут достать всё, что угодно.
Друзья, прошу внимания. Сегодня, на исходе наших надежд, на краю нашего времени, мы научились верить не только в себя, но и друг в друга. Сегодня ни один мужчина и ни одна женщина не останутся одни. Сегодня мы вместе. Сегодня мы дадим бой чудовищам, что ворвались в наш дом, и спустим их с лестницы! Сегодня мы отменяем Апокалипсис!
— Извини. Я должен был предупредить тебя. С первым дрифтом всегда так. Но ты ведь увидела не только мои воспоминания, но и моего брата тоже. Когда Йенси погиб, мы были в связке. Я чувствовал его страх, его боль, его отчаянье. И вдруг... его не стало.
— Я чувствовала это.
— Когда кто-то так долго живёт в твоей голове, труднее всего смириться с тишиной. Чтобы впустить кого-то нового, создать прочную связь, нужно доверять ему. Наш дрифт сегодня был особенным...
Когда пришельцы проникли в наш мир, они явились из глубин Тихого океана. В расщелинах между литосферными плитами открылся Разлом — портал между двумя измерениями. Мне было 15, когда первый Кайдзю вышел на сушу в Сан-Франциско. К тому времени, когда танки и истребители уничтожили его — спустя шесть дней — три города лежали в руинах.
Десятки тысяч жертв. Мы почтили память погибших. Воздвигли памятники в их честь. И стали жить дальше. А затем, спустя всего лишь полгода, второе чудовище напало на Майами. Уровень кислотности в крови Кайдзю спровоцировал токсичный эффект под названием «Кайдзю-Блу». Третий монстр атаковал Ганновер, а потом четвёртый — Владивосток.
И тогда мы поняли — это не прекратится. Это только начало.
Мы с тобой — это всё, что отделяет эту сволочь от 80 миллионов жителей Гонконга. И у нас есть выбор: или сидеть и не рыпаться, или взять сигнальные ракетницы и сделать что-нибудь очень глупое.
— Исследовательская группа, говорите?
— Времена другие. Мы уже не армия, мистер Бекет. Мы — сопротивление. Добро пожаловать.
— Маршал! Отличная речь. Даже не знаю, как с вами теперь синхронизироваться.
— Я вхожу в Дрифт пустой. Без воспоминаний. Без страха. Без званий. А что до тебя... Здесь всё просто: ты эгоист с кучей комплексов. Эту не хитрую загадку я разгадал ещё в первый день. Но ты сын своего отца. Так что с Дрифтом проблем не будет. Меня это устроит.
— Ну что, сынок? Когда с кем-то дрифтуешь, кажется, что не обязательно что-то говорить. Жаль, что я многих вещей так и не сказал вслух.
— Не надо. Я всё знаю. И всегда знал.
Со стихийными бедствиями невозможно бороться. Приближается ураган — придётся убраться с дороги. Но когда ты в Егере, ты можешь дать бой урагану. И победить.
Мы нуждались в новом оружии. Все страны сплотились, объединили свои ресурсы и позабыли о былой конкуренции ради общего блага. Чтобы победить чудовищ, мы создали своих чудовищ. Так родился проект «Егерь».
Поначалу не обошлось без жертв. Одному пилоту оказалось не под силу совладать с нейронным интерфейсом Егеря. Тогда была разработана двухпилотная система управления. Левое и правое полушарие в одном.
Мы получили преимущество. Егеря бились с Кайдзю повсюду. Но без человека, Егерь — всего лишь машина. Так что пилоты мгновенно стали звёздами. Опасность превратилась в орудие пропаганды, а Кайдзю — в детские игрушки.
Мы здорово преуспели. Мы побеждали. А затем всё изменилось...
— Знаешь, что я думаю?
— Я же в твоей голове. Конечно, знаю.
— Тогда порыбачим. Поехали!
— Смотри, не вспотей, сосунок.
— Это что за штука?
— Кто? Этот вот вулкайзер? Я вижу, ты знаток.
— Мы с братом уложили его в 2017.
— Он был одним из самых крупных 3 категории. 2,5 тонн крутизны... или ужаса. Каждому своё.
— Простите его. Он фанат Кайдзю. Он их обожает.
— Заткнись, Герман! Я их не обожаю — я изучаю их. И я бы с удовольствием увидел живого Кайдзю вблизи. Хоть разок.
— Поверь мне, лучше не надо.