Я умру здесь. Исчезнут все частицы, из которых я состояла. Все-все. Кроме одной. Одной частицы. Она маленькая и хрупкая. Но она — единственное, ради чего стоит жить. Её нельзя терять, нельзя от нее отказываться, нельзя позволить им отнять ее у нас. Я надеюсь, что ты сумеешь отсюда выйти, как надеюсь, что мир в конце концов изменится к лучшему. Но больше всего я надеюсь на то, что ты поймёшь, когда прочтёшь вот эти слова, хотя я не знаю, кто ты, хотя я никогда тебя не увижу, не буду смеяться с тобой, плакать с тобой, целовать тебя, я тебя люблю. Всем своим сердцем, я люблю тебя.
Все, чего я желаю и заслуживаю — это тьма в конце тоннеля.
Сила — в единстве, единство — в вере.
— Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек.
— Это Макбет.
— Вчера я не могла найти свой пропуск. Скажи, это не ты его взял?
— А что ты хочешь услышать: правду или ложь?
— Вы мусульманин?
— Нет, я телевизионщик. Не надо быть мусульманином, чтобы постичь дивную поэзию образов.
— Если наше собственное правительство ответственно за то, что произошло в Сент-Мэри и «Трёх реках», если наше собственное правительство ответственно за смерть почти 100 000 человек, ты бы хотел знать?
Этеридж: — Мы нашли воспроизводящее устройство, подключённое к чрезвычайной системе радиовещания. Файл содержал Увертюру Чайковского 1812 год.
Адам Сатлер: — Внести в чёрный список. Чтобы эту музыку я больше не слышал.