Андрей Колмачевский – цитаты

Я восхищаюсь сестрой, она прекрасная мать. Она на всё готова ради детей. Например, рожать их. У неё было двое и она решила завести третьего, потому что в Беларуси за троих дают квартиру. И она мне говорит то же самое сделать, типа и у тебя будет квартира. Да, но дети ведь тоже останутся со мной. А самое ужасное, если этот третий ребёнок узнает, что он только ради квартиры. Чуть что, он же начнёт: «Да всё тут благодаря мне! Очередь в душ уступили кормильцу!»

После тридцати организм тебя выводит на новый уровень. Он превращает тебя из человека, которого трудно разозлить в человека, которого трудно успокоить. Если тебя, например, в детстве обидели, ты думаешь: «Вот я умру, все пожалеют!» После тридцати ты такой: «Вы пожалеете, если я не сдохну!»

Моя девушка меня пугает своим умом, она слишком стратегически мыслит. Она меня когда хочет за что-то проучить, она начинает резко избегать секса. Это слишком женский приём так манипулировать сексом. Я этот приём ненавижу абсолютно и я могу мстить. Я придумал как мстить: она делает меньше секса, а я могу сам секс делать меньше. Я переживаю, что раз в месяц, а она, что полминуты.

В Белоруссии есть статья за тунеядство. То есть понимаете, почему в Белоруссии нет топовых блогеров?

В двадцать лет девушке нужно, чтобы вокруг неё происходило что-то особенное. К тридцати всё, что нужно девушке — чтобы её хорошенько, как следует... оставили в покое.

Это непобедимый женский приём — накосячить и тебя же потом обвинить.

Комедия в театре — это, скорее, философское понятие. Искренне в театре могут смеяться только два типа людей. Люди с очень высоким IQ и люди с очень низким IQ. Например, идёт реприза: «Преображенская, почему ваш монокль на левому глазу?» И в зале слышится: «Ха-ха, уморительно». И рядом — «Монокль...»