Чарльз Диккенс – цитаты

Правда всегда отважна.

Моя вера в людей, которые правят, говоря в общем, ничтожна.

Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание.

Трудолюбие — душа всякого дела и залог благосостояния.

Что, если мы прибережём Ничтожество для памятников, звёзд и орденов, отдадим ему чины, звания, пенсии без заслуг, а настоящее дело поручим Человеку?

Я никогда бы не смог достичь того, чего достиг, без привычки к пунктуальности и порядку, без прилежания и без решимости полностью сосредоточиться на одной цели.

Однажды джентльмен – и всегда джентльмен.

Годовой доход 20 фунтов, годовой расход 19 фунтов 19 шиллингов и 6 пенсов – в итоге счастье. Годовой доход 20 фунтов, годовой расход 20 фунтов и 6 пенсов – в итоге нищета.

Мое единственное спасение — в действии. Я потерял способность отдыхать. Я глубоко убежден, что стоит мне дать себе передышку, и я заржавею, надломлюсь и умру. Нет, уж лучше делать свое дело до конца. Таким я родился и таким умру — в этом меня убеждает, увы! печальный опыт последних лет. Тут уж ничего не поделаешь. Я должен поднатужиться и терпеть этот изъян. Впрочем, изъян ли это? Я не уверен.

Чего бы я ни дал, чтобы избавить мир от «измов»! Мы возимся с нашими «измами», как слепые кроты, свершая по отношению друг к другу столько низостей, что ещё тысячу лет назад нужно было бы запустить нам в голову какой-нибудь кометой.

Поддерживай внешний вид, что бы ни делал.

Есть моменты, когда невежество есть благо.

Цивилизация и варварство ведут на поводу наш хвастливый мир.

Я самым серьезным образом убежден — а я размышлял об этом предмете со всей добросовестностью человека, имеющего детей, которым еще предстоит жить и страдать после него, — в том, что представительный строй у нас потерпел полный крах, что английский снобизм и английское раболепие делают участие народа в государственных делах невозможным и что, с тех пор как миновал великий семнадцатый век, вся эта машина пришла в совершенную негодность и находится в безнадежном состоянии.

Сегодня утром, по дороге с вокзала, я повстречал толпу любопытных, возвращавшихся после казни Уолтуортского убийцы. Виселица — единственное место, откуда может хлынуть подобный поток негодяев. Я без всяких преувеличений считаю, что один только их вид способен довести человека до дурноты.

Для меня нет необходимости выражать свое искреннее согласие с принципом облагораживания характера людей и облагораживания характера их развлечений. Я всегда придерживался мнения, что подобные попытки отнюдь не свидетельствуют ни о том, что на них смотрят свысока, ни о том, что с ними обращаются как с детьми.