Одиночество – это уже роскошь.
Из интервью:
— У вас никогда не было ощущения, которое часто мучает молодых писателей, — что все уже названо и писать после Шекспира вообще нет смысла?
— Нет. Это говорит о скудости души, о малодушии. В каком-то смысле до меня ничего не было! Я родилась, и это моя вселенная. Я умру, со мной она закончится. Нельзя говорить, что есть семь нот — и уже все сыграно. Тогда иди водить автобус. А зачем водить автобус, до тебя же водили? Чем более ты душевно богат и разнообразен, тем больше к тебе приходит слов. Ты же их не на аркане цепляешь, они сами в тебя вливаются, когда ты открыт и когда ты хочешь этого.
Читать — так же естественно, как дышать.
Несчастные заложники своей пустоты.
Я понимаю, что ни один день повторить нельзя, а потому проживаю его, как последний. В этом моя фатальность.
Ты боишься меня. И ты хочешь меня.
Ты скрываешь.
Бесполезно. Я чую. Искрит.
Я знаю – все, что я делаю, не зря.
Моё сердце щемит по всем книгам,
что я не прочту.
Я вспомнила. Мы там играли. Я очень круто погуляла после концерта в парке Горького. Я просто на следующее утра проснулась под деревом на Тверской.
Будешь плохо учиться в музыкальной школе, все равно будешь в нее ходить! И закончишь ее! Как я! Меня трижды забирали из музыкальной школы. Ну послушайте, я стояла и курила вместо сольфеджио...
А мороза соус каплей падает в зрачок...
- 1
- 2