Казимир Северинович Малевич

В точке нечего видеть кроме точки, поэтому появляется в супрематизме точка в виде квадрата или круга, вызывающая сильнейшее негодование всего общества. Но в конце придут к точке — себе.

Всегда требуют, чтобы искусство было понятно, но никогда не требуют от себя приспособить свою голову к пониманию.

Разве может понять человек, который ездит всегда в таратайке, переживания и впечатления едущего экспрессом или летящего в воздухе.

Картину нельзя рассматривать только с точки цвета, её нужно видеть и слышать.

Художнику дан дар для того, чтобы дать в жизнь свою долю творчества и увеличить бег гибкой жизни.

Кто чувствует живопись, тот меньше видит предмет, кто видит предмет, тот меньше чувствует живописное.

Живопись — краска, цвет, она заложена внутри нашего организма. Её вспышки бывают велики и требовательны.

Прошлое стремится овладеть будущим для того, чтобы поставить на новых местах старые колонки прошедшей культуры.

Искусство — это умение создать конструкцию, вытекающую не из взаимоотношений форм и цвета и не на основании эстетического вкуса красивости композиции построения, — а на основании веса, скорости и направления движения.

Искусство есть тот момент достижения, который остановился, в котором пресекается всякое изменение.

Бег лошади можно передать однотонным карандашом. Но передать движение красных, зелёных, синих масс карандашом нельзя.

Для каждой эпохи необходимо и новое искусство.

Интуитивное, мне кажется, должно выявиться там, где формы бессознательны и без ответа.

Искусство российское стало вновь содержанкой или проституткой Госваала, которую он отдает на те же нужды своим подданным.

Сжегши мертвеца, получаем один грамм порошку, следовательно, на одной аптечной полке может поместиться тысячи кладбищ.

Творческая мысль человека убегает от путаных, может быть, красивых узорных сплетений и украшений к простому экономическому выражению.