Искренность — негаснущая искра
Сильного и доброго костра.
Гордым легче — гордые не плачут,
Ни от ран, ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат,
О любви, как нищие, не молят.
Широко расправлены их плечи,
Не гнетёт их зависти короста...
Это правда — гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться не просто.
Гордым легче — гордые не плачут.
Лишь порой в подушку по ночам
Скрежет боли и слезу запрячут
И порой рыдают по ночам.
А ещё бывает очень часто
Плачут кровью, телом и душой...
Гордым не становятся от счастья...
Гордость — это страх за свой покой...
Всё стало прошлым:
Облака,
И трепет губ, и птичий лепет.
Моя спокойная рука
Твоё лицо из глины лепит.
Мужские гордые черты
И рот,
Не знающий признаний…
Да, это ты,
Да, снова ты
Глядишь сквозь дальность расстояний!
Твой взгляд, о, как меня он жёг,
Твой взгляд, насмешливый и длинный...
Огнём я закалила глину,
Чтоб не рассыпался божок.
На медленном завьюженном рассвете
Иль на исходе пасмурного дня,
Ошибки, как уродливые дети,
С немым укором смотрят на меня.
Они — мои. И некуда мне деться
От их суровых и печальных глаз.
Они стучатся кулачками в сердце:
— Мудрее будь.
— Не забывай о нас!
— Невольно боль мы причинили людям
И повторяться больше — не хотим!
... Меня ошибки милуют и судят.
И я за это благодарна им...
1967 год.
Худы... Угловаты... Глазасты..
В пятнадцать непризнаных лет.
Досыта вы ели нечасто,
Утрами вставали чуть свет,
В гремучих цехах на Урале,
У жарких печей, за станком,
Отцам вы своим помогали,
В смертельной их схватке,
С врагом.