Бывает, и крика не слышно.
Если человек умеет удивляться, восхищаться, радоваться красоте, радоваться таланту — этот человек счастливый, для него жизнь интересна, она всегда для него по-новому открывается, всегда неожиданна. Я завидую таким людям, сохранившим детское восприятие мира. Несчастны те, кого не радуют восходы, не трогают красота и талант, сердит неожиданность.
«Братья Карамазовы» и вообще Достоевский, это вершина актерского напряжения. Не постижения – постичь этот мир, может быть, дано только гению, адекватному Федору Михайловичу. Мы можем только приблизиться к пониманию Достоевского. Для актера проба, так сказать, пера на Достоевском – великая школа. <...> Нынче мало кто читает Достоевского, а если и читают, то редко. А читать его надо, ибо там можно найти освещение того, что происходит сейчас по крайней мере в душах людей…
Меняется мир, и меняется моё восприятие мира.
Радуешься, конечно, если твоя работа находит отклик в сердцах зрителей. Если твоя работа приносит зрителям некую очистительную… Успех сопровождает радость, потому что это так редко бывает. Театр — это такая непостижимая ситуация, что ни один Немирович-Данченко и Станиславский не может предсказать, будет успех или нет. Он возникает от сложения многих необходи-мостей: пьеса, режиссер, актер, время, боль сегодняшнего дня. Все это вместе создает почву для создания роли, которая прозвучит в сердцах зрителей. Или наоборот — мимо сада. Поезд прошел, а тебя это не затронуло.