Бродский пошёл в поэтику вброд.
И вот -
Бродский пошёл в оборот.
Расскажи, что делается с душами цветов,
когда те умирают? Цветы — всё, и всё — цветы.
Всё есть цветы, — шепчу, пугливо озираясь, — вон в окне
их целые поляны да под белым цветом Солнца;
глаза наши — цветки, и сердцевина в нас смеётся
точь-в-точь цветочным смехом, и орёт точь-в-точь
немым криком цветка, цветочным горем... в клочья
собой накармливая жизнь. Вся жизнь — цветы.
Их стая то чётна, то нечётна, но точёна — всегда.
Сны под кудри.
Сны под утро.
Я итожу
Я утюжу
Их. И, может,
Ты. Ты тоже.
Запятые идут, как дождики
в моих последующих нервненьких текстурах
биографических текстов.
Из ладони родилось
желание пожать ладонь
другого,
совмещая линии.
Стараюсь думать по возможности тише
Писать по возможности легче
Во мне абсолют нищеты
Тишины
Одиночества.
Птица,
В сильном низком полёте ты уронила бусины утрат
с порванной отчаянно-сильном клювом нити.
Все, как с ума сошли, сходят на ум, — все как один.
Да ещё и бросают курить, пить, есть.
Бросают жить, что входит в моду снова.
Подкупает главным образом слово
В этой вредной привычке — жить.
Многоликий ливень
Дождь-барабан; цоканье каблука;
Дождь похож на хохот, на овации,
На шквал аплодисментов;
Покрапыванья трескотня — на скрытность,
На мысли задние чуть вслух во время дружеских бесед,
На мысли, давшие задний ход.