В роднике твоих глаз и виселица, и висельник, и веревка.
Вы молитвенно, вы кощунственно, вы молитвенно острые лезвия моего молчания.
Пер. О. Седаковой
И снова ночь. Застыла шлаком.
И небо вороном чернеет.
Как труп, за лагерным бараком
синюшный месяц коченеет.
И Орион – как после сечи
помятый щит в пыли и соре.
Ворчат моторы. Искры мечет
кровавым оком крематорий.
Смесь пота, сырости и гноя
вдыхаю. В горле привкус гари.
Как лапой, душит тишиною
трехмиллионный колумбарий.
Пер. А. Гелескула
Мой взгляд поднимается медленно в сердце твое:
мы смотрим на нас,
мы темно говорим,
мы любим друг друга, как память и мак,
мы спим, как вино в перламутровых створках,
как море в кровавом сиянье луны.
Мы обнявшись стоим у окна под взглядами улиц:
это время познанья,
когда камень раскрыться готов, как бутон,
и под сердцем стучится дитя.
Это время, в котором рождается время.
Это время.
Перевод Игоря Болычева.
Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами
мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью
пьем и пьем
мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет
В том доме живет господин он играет со змеями пишет
он пишет когда стемнеет в Германию
о золотые косы твои Маргарита
он пишет так и встает перед домом и блещут созвездья
он свищет своим волкодавам
он высвистывает своих иудеев пусть роют могилу в земле
он нам говорит а теперь играйте станцуем
Перевод: Ольга Александровна Седакова.
Написано между 1944 и началом 1945 года.
Пауль Целан. Против света.
Перевод Анны Глазовой.