Руслан Белый – цитаты

Футболисты сейчас вроде бы мужики, но какие нежные стали. Постоянно симулируют. Бывают жестокие подкаты, когда им действительно больно, но в 90% случаев, его чуть-чуть толкнули плечом и он начинает орать. Орёт так, что ты смотришь и думаешь: «Боже, давайте проявим лояльность, сделайте ему эвтаназию!» <...>
Они так корчатся от боли от любого касания! При этом, сука, все в татуировках! Вы их как делали вообще? Под общим наркозом?

... мы сейчас в супермаркете по три часа выбираем, какие яйца нам купить? Может, белые, а может, жёлтые? Может, деревенские, а может, бабушкины, а может, дедушкины? Раньше, чтобы купить яйца, можно было пожертвовать своими. Раньше вообще в очередях было больше яиц, чем на прилавке!

Я не понимаю такой вид воспитания, когда говорят: «Сынок, ешь борщ, а потом будет мороженое!» То есть, если съешь борщ, будет сладкое. Такое поощрение. По мне, так борщ это уже поощрение. Сын должен приходить домой и говорить:
— Мама, можно борщ?
— Нет!
— Но почему?
— У тебя по алгебре 2!
— Но я уже пять дней не ел!
— Так у тебя пять дней 2! Ты с такой успеваемостью всё равно умрёшь от голодной смерти, уж лучше сейчас сэкономим на зимней куртке.

Вы замечали, что мы встречаем бомжей только в тех ситуациях, когда нас хватает максимальная депрессия? Только в этих местах. Ты едешь куда-то в пять утра в метро по фиолетовой ветке, куда-то струячишь на работу, думаешь: «Как я живу? Надо что-то менять! Надо путешествовать...» Смотришь на бомжа и уже думаешь: «Проехать фиолетовую ветку тоже путешествие».

Если вас природа создала такими, видимо, такие вы ей и нужны. Не надо изменяться. Просто понизьте требования. Не надо пытаться стать личностью. Будьте той личностью, которой вы и являетесь. В этом и есть ваша индивидуальность. И уж тем более, не все люди на Земле имеют право на мнение. Многих людей в этой жизни вообще не надо слушать. Всё, что они должны делать, это сидеть дома, смотреть Малахова и не размножаться.

Интернет дал всем волю. Всем, кто хочет высказаться — пожалуйста, 300 рублей в месяц и высказывайся. <...> Вы понимаете, что если бы не Интернет, Алексей Панин до сих пор бы был хорошим актёром?

Моя первая претензия к Питеру: что за погода? Что за ветер в вашем городе? Ты приезжаешь, он выдувает душу. <...> Приезжаешь в Питер духовно просветиться, в итоге духовно простудился. Приезжаешь в Москву — вся душа в соплях. Я не говорю, что в Москве шикарная погода, но по сравнению с вами, Москва — это Сан-Франциско. Вы тут вообще улыбаетесь на улице? Конечно, нет! Потому что улыбнулся — все губы треснули. Человек умер от потери крови.

Я придумал меру по борьбе с коррупцией. Надо Владимиру Владимировичу Путину собрать всех чиновников со всей страны, привезти в Москву, посадить в кинотеатр «Октябрь» и в 3D показывать им мультик «Золотая антилопа» по новой. Именно в 3D, чтобы вот так вычислять тех, которые будут сидеть и говорить: «Ещё, ещё...» А после мультика сказать: «Вы всё поняли? Завтра в это же время собираемся здесь, поедем на экскурсию в тюрьму. Возьмите с собой телефоны, будем записывать мотивационное видео».

Я не говорю, что я старый, но просто природа берёт своё. Имеется в виду именно природа. Внутри. Внешне ещё можно как-то сопротивляться, как-то молодиться, круто одеться, сходить в солярий, заструячить на какую-то выставку. Стоять там перед картиной и умничать: «А-а, как глубоко... Интересно! Вау! План эвакуации при пожаре. Типа всегда есть выход».

Я недавно понял, что завидую бомжам, как ни парадоксально. По одной простой причине — я считаю, что бомжи — самые свободные люди. Они же могут говорить, что хотят. Это мы с вами: у нас какие-то комплексы, запреты, «да нет», «да что ты», «нельзя». Бомжи свободны. Вот кто-нибудь из вас может выйти на Красную площадь и говорить всё, что думает? Нет? А я недавно на Курском вокзале видел бомжа, который очень долго и очень много говорил, что мировое правительство — рептилоиды. Люди даже останавливались возле него.

Откуда сейчас эти адские тренинги? Всем потребовались тренинги. «Тренинг личностного роста», «Бизнес-тренинг», тренинг «Как стать счастливым». Для баб миллион тренингов. Бабы, вы зачем на них ходите? Что вы не знаете такого? <...> И как они проходят? Приходит тысяча человек и им рассказывают какие-то секреты личностного роста. Навряд ли у них индивидуальный подход. Они тысячам человек рассказывают одно и то же. В итоге — у вас тысяча одинаковых личностей. По-моему, это было уже в 39-ом. Осталось раздать форму и придумать какой-нибудь жест. Опасайтесь людей, которые делают одинаковые движения. Если их больше десяти, навряд ли это команда Мигеля.

Я из Воронежа, поэтому я обожаю шутить про Воронеж, но людям в Воронеже это не нравится. <...> Я ещё просто из Боброва, а это ещё более мелкий город Воронежской области. Забавно, что когда ты шутишь про Воронеж, в Воронеже все такие: «Что ты срёшь наш город?» Но когда я в Воронеже на концерте шутил про Бобров, все такие: «Да! Да! Да! Так этим крестьянам!». Я поэтому никогда не поеду выступать в Бобров, потому что там нет ещё более мелкого города, который можно обсирать. В Боброве надо хвалить Бобров, но обсирать уже конкретно двор.

У меня нет по поводу авиабазы в Сирии никакой гражданской позиции. Я просто чуть-чуть служил в армии и у меня есть военная позиция. Она следующая: мне нравится, что у нас в Сирии есть авиабаза, потому что наконец-то военные постреляли. По-настоящему постреляли. Наконец-то кому-то пригодился диплом! Они его открыли и сказали: «Вот зачем, а я думал, надо брить кантик». Это кошмар. Нас в армии всегда заставляли брить кантик. Каждый день у тебя должен был быть бритый кантик. И это странно, потому что у нас достаточно мощная армия, у неё в приоритете наступательные позиции. Мы не собираемся отступать. Или на что намёк? Типа мы будем отступать, нас будет преследовать враг, говоря: «Ну их в сраку, ты видел их кантик? Они там все стилисты, ну их нахрен!»

В 33, с похмелья, впервые начинаешь писать сидя. Причём, знаете, минут так 20. Просто сидишь, думаешь. Даже не думаешь. Просто рассматриваешь себя в зеркало.