Спросил меня голос
В пустыне дикой:
— Много ли в море
Растёт земляники?
— Столько же, сколько
Селёдок солёных
Растёт на берёзах
И ёлках зелёных.
... время растяжимо. Оно зависит от того, какого рода содержимым Вы наполняете его.
Цените слух, цените зренье.
Любите зелень, синеву —
Всё, что дано вам во владенье
Двумя словами: я живу.
Любите жизнь, покуда живы.
Меж ней и смертью только миг.
А там не будет ни крапивы,
Ни звёзд, ни пепельниц, ни книг.
И солнце даже не заметит,
Что в глубине каких-то глаз
На этой маленькой планете
Навеки свет его погас.
Всё умирает на земле и в море,
Но человек суровей осужден:
Он должен знать о смертном приговоре,
Подписанном, когда он был рождён.
Но, сознавая жизни быстротечность,
Он так живёт — наперекор всему, —
Как будто жить рассчитывает вечность,
И этот мир принадлежит ему.
Где нельзя найти виновных,
Там солдат
По уставу безусловно
Виноват.
Из Шандора Петёфи
В редакции меня просят написать маленькое стихотворение, очевидно, чтобы отнять у меня меньше времени. Как будто часовщику легче сделать маленькие часики, чем большие...
В журнале «Советский экран», 1965, №16, статья «За что я люблю Рину Зелёную», за подписью: Зиновий Гердт.
Впервые в журнале «Новый мир», 1946, № 4-5. Перевод эпиграммы поэта Генри Олдрича (1647-1710).
Ты старомоден. Вот расплата
За то, что в моде был когда-то.
Свиньи, склонные к бесчинству,
На земле, конечно, есть.
Но уверен я, что свинству
Человечества не съесть.
У маленькой Мэри большая потеря — пропал ее правый башмак...