Трещат пересохшие стручья,
каштан осыпает плоды,
дрожит шелковинка паучья
над лужей стоячей воды,
и в поле, пустом и просторном,
в приливе осенней тоски
взрываются облачком черным
набухшие дождевики.
Перевод Е. Витковского
Трещат пересохшие стручья,
каштан осыпает плоды,
дрожит шелковинка паучья
над лужей стоячей воды,
и в поле, пустом и просторном,
в приливе осенней тоски
взрываются облачком черным
набухшие дождевики.
Перевод Е. Витковского
Жить, замуровав себя, — жестоко,
ибо кто подаст надежный знак,
неизвестно ни числа, ни срока,
давят одиночество и мрак, —
радость и жестокость — что желанней?
Горше и нужнее — что из них?
Мера человеческих страданий
превосходит меру сил людских.
Перевод Е. Витковского
Осенние ветры уныло
вздыхают, по сучьям хлеща,
крошатся плоды чернобыла,
взметаются споры хвоща,
вращает затылком подсолнух
в тяжелых натеках росы,
и воздух разносит на волнах
последнюю песню косы.
Перевод Е. Витковского
Перевод Е. Витковского
И сгущается ночь
и слетает листва
и ничем не помочь
и надежда жива
и торчит часовой
и никто никуда
и хлебнули с лихвой
и гудят провода.
И могли бы добром
и уж прямо враги
и не действует бром
и тупеют мозги
и баланда жидка
и бессмыслен скулёж
и шептаться тоска
и молчать невтерпёж.
И над родиной тьма
и не жизнь а дерьмо
и сойти бы с ума
и на каждом клеймо
и не верим вестям
и сжимает сердца
и полгода к чертям
и не видно конца.
10.10.1940, остров Мэн, лагерь для интернированных.
Перевод Евгения Витковского.