Цитаты из книг автора Валентин Гафт
Валентин Иосифович Гафт (2 сентября 1935, Москва — 12 декабря 2020, Жаворонки, Московская область) — советский и российский актёр театра и кино, театральный режиссёр, поэт и писатель; народный артист РСФСР (1984).
— Вы больше не пишете?
— Нет. Не хочу больше стихов. Я ведь и не поэт вовсе, хотя к сочинительству меня тянуло. Поэт у нас Пушкин. Он гений космического масштаба. Пушкин вобрал в себя высоты всех искусств вместе взятых. Когда его читаешь, думаешь: «Какое же счастье, что он есть и будет». Такие люди рождаются раз в тысячу лет. О самых серьезных душевных переживаниях Александр Сергеевич говорит просто, легко, с иронией. Он на все вопросы дал ответы. Читайте Пушкина. Он опередил время. Стихи нужны людям. Это короткая, но объемная и чувственная форма. Раньше люди больше читали, увлекались поэзией, собирались на поэтические вечера в Политехническом музее. Очень хочется, чтобы такой интерес к поэзии вернулся.
Интервью в газете «Известия», 23 октября 2017 года. Корреспондент: Зоя Игумнова.
Интервью в газете «Известия», 23 октября 2017 года. Корреспондент: Зоя Игумнова.
— Всем известны ваши эпиграммы. Как вы начали их писать?
— Мы были на дне рождения одного скрипача, он работал в «Современнике». Его жена была ему неверна. И вот этот человек пригласил в гости меня, Олега Ефремова и Галю Волчек. Я приготовил тост: «Мне слух раздражала фальшивая нота. Всю жизнь проверял я проклятое ля. Как поздно дошло до меня, идиота, что скрипка в порядке, жена моя...». После этого Олег сказал: «Пиши эпиграммы. Будешь читать на капустниках».
Интервью в газете «Известия», 23 октября 2017 года. Корреспондент: Зоя Игумнова.
Кузнечик был похож на саранчу,
Как русский мог похож быть на еврея,
Приказ убить был отдан палачу.
Кузнечик мертв. Разобрались позднее.
И ничего, и ни в одном глазу,
Все выжжено, развеяно и пусто,
Из ничего не выдавишь слезу,
Река Души переменила русло.
Как спины черные тюленьи,
Лежат гранитные ступени.
Они давно молчат, не ропщут
На то, что их ногами топчут.
Путем коротким или длинным
Мы все идем по чьим-то спинам.
И ты не проклинай судьбу
И не страдай от унижений,
Когда по твоему горбу,
Ты жив или лежишь в гробу,
Пройдут, как по простой ступени.
Гафт очень многих изметелил
И в эпиграммах съел живьем.
Набил он руку в этом деле,
А остальное мы набьем.
Встречаются в холле американского небоскреба Кокшенов и Пуговкин.
— Эй, Джейк, хэллоу!
— О, хэллоу, Боб!!!
Ирония на тему явления, обратного "клюкве" - карикатурного представления советских людей об Америке.
Я и ты, нас только двое?
О, какой самообман.
С нами стены, бра, обои,
Ночь, шампанское, диван.
С нами тишина в квартире
И за окнами капель,
С нами всё, что в этом мире
Опустилось на постель.
Мы — лишь точки мирозданья,
Чья-то тонкая резьба,
Наш расцвет и угасанье
Называется — судьба.
Мы в лицо друг другу дышим,
Бьют часы в полночный час,
А над нами кто-то свыше
Всё давно решил за нас.