Ничто не отделяет, кроме речи,
от темноты.
Взросление — это именно то, как мы пытаемся отгоревать, что мы больше не всемогущи.
Носить ребёнка, растить ребёнка — это значит ни одного дня не проживать напрасно.
Сила сердца растёт кратно количеству детей.
Разве мы хотели уроков о смысле жизни такой ценой.
Носи себя пустым, ходи и резонируй. записывай, где хорошо звучим.
Увидишь: все начнут от ужаса глухого
То призывать, то клясть свой будущий уход.
И ты умрешь. и ничего плохого
Поверь, при этом не произойдет.
Только у меня внутри брошенные станции, пустыри
Снегу намело по самые фонари
Полная луна в небе, воспаленном, как от ожога
Смотрит на меня бесстрастно, как на чужого
Потерявшегося ребенка в глазок двери.
Слыви позеркой, выскочкой, святой,
Оспаривай, сдавай пустые бланки,
Но сложности не сдай им ни фаланги,
Ни запятой.
Книга набирается, будто чан с дождевой водой
По ночам, что месяц твой молодой,
Обещает себя, как поезд, гудит, дымит
Нарастает, как сталагмит.
Это не прихоть, это не блажь:
Это неделю мы строим шалаш.
Стульчик, сундук и над входом подкова.
Взрослого не поместить никакого.
Будет топчан, умывальник, очаг.
Мы станем ужинать тут при свечах.
Здесь от мышей мы подвесили гречку.
Здесь сапоги, чтобы бегать на речку.
Здесь будем прятать тетрадь для стихов.
Спать после сумерек. До петухов.
В этой кастрюле мы сварим похлебку.
Это учебник, его на растопку.
Здесь я картошки запас для костра.
Здесь мы поселимся: я и сестра.
Мы объявили друзьям и соседям,
Что послезавтра сюда переедем.
Лес, земляника, свобода и труд.
Взрослые вряд ли сюда доорут.
Камень отыщем, чтобы гвоздиком высечь:
«Взрослому штраф сто четырнадцать тысяч!»
Чтобы мы ноги держали в тепле,
Пусть нам носки оставляют в дупле.
Рядом два ящика выставить надо:
Два. «Для печенья»
И «Для шоколада».