Виктор Астафьев – цитаты

... Сознанием писателя движет часто интуиция и он сам себе не может объяснить, как и отчего получилась у него та или иная ситуация в книге, тот или иной герой. Посредственности же все умеют объяснить и делают это охотно и часто.

Я знаю людей, которые всю жизнь состояли в коммунистах, и их даже эта партия не смогла испортить, настолько они хорошо были воспитаны отцом, матерью, жизнью самой, что никакая идеология: ни фашистская. ни коммунистическая — не могла на них повлиять.

... Мораль по Островскому знал я когда-то в детстве, в юности следовал ей, но за мои семь десятилетий столько было прожито морали, столько произнесено демагогии, столько было спекуляции на этой фразе, на жизни Островского, спекуляции на всякой примерной жизни и вождей и гениев. Их сначала убьют у нас в России, а потом в пример ставят. (я бы хотел, чтобы вспоминая Александра Сергеевича Пушкина, люди молились, а идет буквально вакханалия по Пушкину, все его вспоминают, все отыскивают цитаты, всем он сгодился).

Не успев возродиться при попустительстве вчерашних партократов, современные перерожденцы уже вякают: «Мы скоро вас перевешаем!» Нас?! А потом друг дружку.
Если они, как Наполеон, пусть и ненадолго придут к власти — России конец, всему тогда конец, и им — этой заразе, навязавшейся на российское тело, тоже конец, но уж с такими потрясениями, от которых и мир может содрогнуться и рассыпаться в прах.
Мало кто, в том числе и коммунисты, чёрт знает во что переродившиеся уцелеют. Вот напасть так напасть на Россию, самими нами и вскормленная, и взращенная.

Кроме того, что коммунисты и (...) непреклонные патриоты (....) опустошили войнами и преобразованиями Россию, унизили и растоптали её несчастный народ, они выработали под страхом штыков демагога-моралиста, присвоившего себе право всем ставить себя в пример, и поучать, и направлять неразумных собратьев своих.

Когда-то красавец Симонов, умевший угождать советскому читателю, устами своих героев сказал — немец: «Мы всё-таки научили вас воевать», а русский: «А мы вас отучим!» — так вот моя доля отучивать не немцев, а наших соотечественников от этой страшной привычки по любому поводу проливать кровь, желать отомстить, лезть со своим уставом на Кавказ, ходить в освободительные походы.

Менять кого-либо, как и стрелять, и судить согласно человеческой морали и Божьего завета нельзя, невозможно. Это только по советской морали можно угробить сто двадцать миллионов своих сограждан, чтобы торжествовала передовая мораль и было всеобщее советское счастье.

Я пишу книгу о войне, чтобы показать людям и прежде всего русским, что война — это чудовищное преступление против человека и человеческой морали, пишу для того, чтобы если не обуздать, так хоть немножко утишить в человеке агрессивное начало. А Вам надо, чтобы воспевалась доблесть на войне и многотерпение, забыв при этом, что чем более наврёшь про войну прошлую, тем скорее приблизишь войну будущую.

И тут уж не знаешь: завидовать Вам и Вам подобным или нет. Вы так здорово и правильно прожили жизнь (живя семьдесят лет в бардаке, остались целками, как ехидно заметил один современный поэт), что и каяться-то Вам не в чем. Иисусу Христу было в чём покаяться, а владимирскому обывателю (...) не в чем!

Счастливый человек живёт себе в несчастной стране, среди несчастного народа и руководствуется моралью, выработанной советскими патриотами: «Не верь тому, что видишь, верь нашей совести».