— Всё будет в порядке?
— Да... Да, обязательно!
— Ваше «Да» — утешает, «обязательно» — нет...
— Что ты ненавидишь в жизни?
— Ложь.
— А я собственность. Не хочу принадлежать кому-то. Когда я уйду, забудь про меня.
Дорогой мой, я жду тебя. Как долог день в темноте! Или прошла неделя? Костер погас... мне ужасно холодно... я должна выползти наружу, но там палит солнце. Боюсь, я зря трачу свет лампы на рисунки и на это письмо. Мы умираем... мы умираем... Мы умираем, обогащенные любовью, путешествиями — всем, что вкусили. Телами, в которые вошли, по которым плыли, как по рекам... страхами, от которых прятались, как в этой мрачной пещере... Хочу, чтобы все это оставило след на моем теле. Мы — истинные страны, а не те, что наносятся на карты, что носят имена могущественных людей. Я знаю, ты придешь. Придешь и отнесешь меня во дворец ветров. Это все, чего я хотела — отправиться в такое место с тобой, с друзьями... на землю без карт. Лампа погасла, и я пишу в темноте...
Я должен отучиться много читать. Перечитаешь целую гору, а оказывается, что ничего толком и не прочел.
— Что ты любишь?
— Что люблю?
— Расскажи мне.
— Воду. Рыбу в воде. И ежей. Люблю ежей.
— А что еще?
— Повидло. Ванны, но в одиночестве. Острова. Твой почерк... Я так весь день могу.
— Говори весь день.
— Моего мужа.
— А если бы однажды ночью я к тебе не пришла?
— Я бы постарался тебя не ждать…
— А я думал, что убью тебя...
— Ты не можешь меня убить — я давно умер...
— Когда ты была наиболее счастлива?
— Сейчас...
— А наиболее несчастлива?
— Сейчас...
Мои любимые — призраки. Так же и с ним. Его любимые — тоже призраки.
— Я буду возвращаться в ту церковь... смотреть на фрески...
— И я буду возвращаться в ту церковь.
— Значит, когда-нибудь мы встретимся.
— Вы торговались?
— Я не торгуюсь.
— Это их раздражает.