Судить на войне за убийство — это все равно что штрафовать за превышение скорости на автогонках.
Мы учим молодых парней стрелять в людей, но их командиры никогда не позволят им написать нецензурное слово на самолете, потому что это неприлично.
Я был просто улиткой, ползущей по острию бритвы, острой бритвы. Это был мой сон. Это мой кошмар. Я ползу, я нахожусь в скольжении и остаюсь в живых.
Американцы, а за что сражаетесь вы? За величайшее ничто в истории?
Мы кромсаем их пулеметными очередями, а потом предлагаем бинты для перевязки.
У каждого свой предел прочности.
Они называют меня убийцей. А как это назвать, когда один убийца убивает другого? Они врут. Они врут, что нам надо быть милосердными к тем, кто врет, к тем, кто создает атомные бомбы.
Всегда думал, что если умру в нечистом месте, душа не сможет найти дорогу к небесам. Ну уж теперь... ***ь. Не важно, куда отправится душа. Лишь бы подальше отсюда.
Всё закончится не взрывом, а всхлипом.
Цитирует стихотворение Томаса Элиота «Полые люди» (англ. The Hollow Men) 1925 года: «Вот как кончится мир Не взрыв, но всхлип».
Ты когда-нибудь думал о настоящей свободе? Свободе от мнения других… Даже от своего мнения?
Я люблю запах напалма поутру.
Чувствуешь этот запах? Ты его чувствуешь? Это напалм, сынок. Больше ничто в мире не пахнет так. Я люблю запах напалма поутру. Однажды мы бомбили одну высоту, двенадцать часов подряд. И когда всё закончилось, я поднялся на неё. Там уже никого не было, даже ни одного вонючего трупа. Но запах! Весь холм был им пропитан. Это был запах… победы! Когда-нибудь эта война закончится...
После атаки вертолётами вьетнамской деревни.
[Цитата заняла 12-е место в списке «AFI's 100 Years… 100 Movie Quotes», составленном Американским институтом кинематографии.]
— Чувак, ты мне на лицо наступил!
— Прости, я думал, ты мёртвый.
Солдат пробирается в окопе.
- 1
- 2