Сэр! Это был мой бифштекс!
— А вот ты, Хью, в своей жизни хоть раз произносил слово «пожалуйста»?
— Да заткнись ты, ради Бога! Без тебя тошно.
— А-а-а! А тот бы джентльмен сказал: «Заткнись, пожалуйста, Хью!»
— Этот дерьмовый синематограф превратил вас в трусливых мулов!
— Я не ослышался, сэр? Вы сказали «дерьмовый синематограф»?
— Да, да! «Дерьмовый синематограф»... и «трусливые мулы»!
— Мулов я Вам прощаю. Но только мулов. Не будете ли вы столь любезны оказать мне одну услугу?
— А-а-а! Наконец-то!
— Не здесь. Мне не хотелось бы осквернять это место. [Дэнли, выходя из салуна, врезается в дверь и падает] Он не любил синематограф.
— Мартин, если можешь — поставь мне фонарь! Я тебя даже прошу. Очень нужно! Это для моей старухи.
— Да вы с ума сошли! Томпсон, как я могу ударить человека? За кого вы меня принимаете?
Чтобы жена Томсона не подумала, что он был, например, «у девок». По словам миссис Томсон: «Если приходишь домой трезвый и без синяков, значит был не в салуне, а у девок».
— О, какая ножка...
[миссис Томсон бьёт бандита ножкой]
— О-о-о! Какая нога...
Ограбление бандой Чёрного Джека.
— Миссис Паркер, и не забудьте: десять капель перед стрельбой! Перед! Нет, вы меня поняли?
— Да пошёл ты!
Старушка кряхтя доковыляла до коня, вскочила в седло и лихо ускакала.
Разрази меня гром, если эта ваша штука не прочищает мозги лучше, чем виски. Джентльмены, кто-нибудь может упрекнуть меня в том, что я не плачу за свой виски? Не может! Мистер Фёст, я ваш!