Криминальное чтиво (Pulp Fiction) – цитаты из фильма

Если мои ответы пугают тебя, перестань задавать страшные вопросы.

Вечером, перед боем, ты можешь почувствовать лёгкое жжение... Это будет тебя ***ать твоя гордость.

То, что нравится глазу, и то, что нравится на ощупь — редко совпадет.

— Послушайте... извините, но я не расслышал, как вас зовут. Вас, я так понял, зовут Винсент, так? Но вашего имени я не слышал...
— Меня зовут Пит, но тебе из этого дерьма уже не выбраться.

— Нет, позволь задать тебе вопрос: ты видел у меня перед домом вывеску «Склад дохлых ниггеров»?
— Нет. Я не видел.
— А ты знаешь, почему ты не видел эту вывеску?
— Почему?
— Да потому что ее там нет! Потому что складировать дохлых ниггеров — это не мое собачье дело, вот почему!

— Ты не подашь мне полотенце, тюльпанчик?
— Ах, мне это нравится. Мне нравится «тюльпанчик». «Тюльпанчик» намного лучше, чем «монголоид».

— В самом деле?
— В самом деле, никто не знает, за что Марселлас выкинул Тони в окно. Никто, кроме Марселласа и Тони. А когда вы, паршивцы, собираетесь вместе, вы хуже, чем кружок кройки и шитья.

— Сними блузку и найди её сердце.
— Надо точно найти?
— Мы будем делать укол ей в сердце, поэтому хотелось бы поточнее!

— Будешь бекон?
— Нет, я не ем свинину.
— Ты что, еврей?
— Нет, я не еврей, просто я не ем свинину.
— Так почему же ты её не ешь?
— Свиньи — гнусные животные. Я не ем гнусных животных.
— Но бекон же вкусный, и свежие отбивные вкусные.
— Пусть хоть помойная крыса, будет, ***ь, на вкус приятнее тыквенного пирога, я этого не узнаю, потому что я не ем всякую хрень. Свиньи постоянно роются в грязи и спят в говне, это гнусные животные, и я не собираюсь есть животных, которые едят собственное говно.

Джулс, ты отдаёшь этому недоделку полторы штуки! Я пристрелю его из принципа!

Играешь с огнём, будь готов сгореть.

Видишь, детка. Главное — это уважение. Уважение к старшим воспитывает личность.

— А знаешь, как в Париже называют четверть фунтовый чизбургер?
— Что, они не зовут его четверть фунтовый чизбургер?
— У них там метрическая система. Они вообще там не понимают, что за хрен четверть фунта.
— И как они его зовут?
— Они зовут его «Роял чизбургер».
— «Роял чизбургер»? А как же тогда они зовут «Биг-Мак»?
— «Биг-Мак» это «Биг-Мак», только они называют его «Лё Биг-Мак».

Никто не убивает никого у меня в магазине. Только я и Зед.

— Надо было брать дробовики.
— Сколько их будет?
— Три-четыре.
— Включая нашего парня?
— Не уверен.
— То есть, их может быть пять или больше?
— Возможно.
— Надо было брать грёбанные дробовики.

У него были с собой эти золотые часы, и он знал, что если их найдут, то конфискуют. А дедушка очень не хотел, чтобы эти твари трогали часы своими немытыми желтыми руками. Тогда он решил спрятать их в самом безопасном месте: в своей жопе. Он полжизни проходил с этими часами в жопе. Потом они перешли по наследству к твоему отцу, и он тоже носил их в жопе. Когда твой отец умер, он отдал эти часы мне, и я тоже носил их в своей жопе. А теперь эти великие золотые часы — твои.

(Он знал, что если бы узкоглазые увидели у него часы, их бы конфисковали. Отобрали. Но твой папа считал, что эти часы принадлежат тебе. И он не хотел, чтобы эти косоглазые твари хватали своими немытыми желтыми лапами то, что принадлежит его сыну. Поэтому он нашел место, в котором мог их надежно спрятать — у себя в жопе. Пять долгих лет он носил эти часы в своей жопе. А потом он умер, от дизентерии. А часы отдал мне. И я прятал это угловатый кусок железа в своей жопе еще два года.)