— Не надо стесняться работать глубже и тщательнее, чтобы из наших унитазов можно было легко пить.
— Мистер Макгрегор, вас срочно вызывает управляющая.
— Наконец-то, повышение, как и было обещано! Как я выгляжу?
— Как будто только что пили из унитаза.
— Идеально.
Добро пожаловать! У нас можно напиться из грязных унитазов.
— Я думаю, что это место самое лучшее на свете.
— Что ж, а теперь оно стало еще лучше.
— Ну, что вы такое говорите...
— Она проста, очень красива и надежна.
— А, вы о калитке!
— Ну да.
— А я, почему-то подумала, что я, ну типа красивая...
— Нет-нет-нет. Я говорил не о вас, речь не о вас, точно не о вас. Не обижайтесь на меня, вы-то прекрасны и вы точно не калитка. <...>
— Забор у вас и правда крепкий. Что, ждете инопланетных захватчиков?
Главное, ты живой. И в курточке.
Кролики наблюдают, как Беатрис садится в машину к Томасу.
Это настолько подозрительно точно, что мне аж не по себе.
Томас рассматривает картины Беатрис.
— Очень красивые.
— Так откровенно льстите.
— Ваши рисунки и правда хороши, раз даже мне они понравились. В смысле, у вас достаточно миленько вышла даже эта мерзейшая погань.
— Погань? Кто погань!? А что это значит?..
— Что мы вредители.
— Оу! Вредители!? Кто вредитель!? А это, что значит?
— Ну, типа мышей или крыс.
— Оу!!!
Томас говорит о рисунках с кроликами, кролики подслушивают со стороны.
Кролики видят, как Томас Макгрегор идет по саду с фонарем на лбу, перед этим, они его вырубили.
— На самом деле ты не защищал Беатрис, сынок. Ты боялся отдать её другому.
— Разделить любовь — не значит её потерять. Любовь бесконечна.
— А у меня хорошие новости: Банермана с нами больше нет.
— Что, умер?
— Нет, у него страшная инфекция в обоих ушах. Якобы из-за стресса после одного дня напряженной работы. Уволился. Уехал во Францию, разумеется.
— А, значит он не умер?
— Нет.
— Подумал, что про Францию иносказательно...
— Зря я тебя не слушал, Бенджамин. Ни разу к тебе не прислушался. Ты намного мудрее меня. Дело и правда не в саде. Где бы я был, если б не ты...
— В пироге, вероятно.
— Вероятно.
— Да, я хотел вас выжить, думал только о себе и прошу прощения, что ударил вас током. За ловушки тоже простите и за то, что чесал зад вашей расческой.
— Так, стоп, чего?
— Ничего.