Хлопцы у нас абсолютно мировые. Форменные звери, вроде меня. Дивизия — во! Правда не цельная, а так, морд на... Морд полтораста наберется. Вообще, конечно было больше, но у пана атамана нема золотого запасу, и хлопцы стали разбегаться в разные стороны. И правильно делают. Если так дальше пойдет, я тоже разбегусь в разные стороны.
— Слушай, ты знаешь, сколько у нас пулеметов? У нас их целых семь штук.
— Да что ты говоришь? Да, я же сам пулеметчик!
— А чинить умеешь?
— Ну, смотря что.
— Три штуки — ничего, а вот другие три штуки... Один заедает, другой, как сумасшедший подпрыгивает. А третий, гад, в своих пуляет. А седьмой, я по секрету от пана атамана, выменял на эти вот штанишки.
— Ты гляди. Ну, красота какая... А?
Разойдись. Разойдись. Чего не видели? Обыкновенный человек, только с косой.
Петря Бессарабец про Яринку.
— Я же атаман идейный. И все мои ребята, как один…
— …Стоять за свободную личность.
Гапуся (в сторону, бабам): — Значит, будут грабить.
Третий правый ездовой, разворот налево. Батарея, к бою! Трубка — пятнадцать, прицел — сто двадцать. Батарея, огонь! Бац, бац — и мимо.
— Может, она голодная? Гражданочка, возьмите тараньку, солененькая. Да вы не стесняйтесь. Зубками её, зубками. Первый я человек на предмет успокоения. Что у вас в Малиновке?
— Там Грициан с бандой. Налетел, говорит, женюсь на тебе. Завтра свадьба.
— Гражданочка, я умоляю вас, прекратите это мокрое дело. Вася, тараньку. Гражданочка, зубками её, зубками.