— С тех пор прошло восемьдесят четыре года...
— Это ничего, просто попробуйте вспомнить хоть что-нибудь. Всё что угодно.
— Вы хотите услышать это, мистер Лаветт?... Уже восемьдесят четыре года, а я все еще помню запах свежей краски... Самая лучшая посуда, свежая, накрахмаленная постель... «Титаник» окрестили кораблем мечты — таким он и был.
После написания рисунка.
Дорогой, теперь ты можешь держать в своем сейфе нас обоих. Роза.
Записка Кэлу Хокли к рисунку Розы и бриллианту.
Газеты о вас напишут, господин Исмей.
Слова, сказанные после катастрофы. Брюс Исмей, желая поразить прессу, приказал увеличить скорость «Титаника», чтобы обогнать график.
Мистер Эндрюс... Я видела айсберг и вижу лёд в ваших глазах. Пожалуйста, скажите мне правду.
Полторы тысячи человек оказались в воде, когда «Титаник» пошел ко дну. Неподалеку плавали двадцать шлюпок и лишь одна вернулась... Лишь одна... Спасли шесть человек, включая меня. Шесть... Из полторы тысячи...
— Она старая лгунья. Денег или славы захотела. Как та русская царевна Анастасия. Роза Дьюитт Бьюкейтер погибла на «Титанике», когда ей было семнадцать, так?
— Верно.
— Если бы она выжила, ей было бы больше ста лет.
— Скоро исполнится сто один.
— Значит, она очень старая лгунья!
Для всех пассажиров «Титаник» был воплощением мечты, для меня же — символом рабства, что вез меня в Америку в кандалах. Снаружи я была спокойной благовоспитанной леди, внутри же исходила криком.
===============================
Это был корабль мечты для всех, кроме меня. Для меня это был корабль работорговцев. Он вез меня обратно в Америку в кандалах. Внешне я была такой же воспитанной девушкой, как всегда, но внутри я была готова кричать.
— Кто автор?
— Какой-то Пикассо.
— «Какой-то Пикассо»... он ничего не будет стоить, поверь мне.
Что-то похожее (эскизы, копии) на «Авиньонских девиц» и «Портрет Амбруаза Воллара» Пикассо.
О попытке Розы прыгнуть за борт.
— Тебе действительно нужно идти?
— Вместе с другими рабами я должен сесть за весла.
— Вы мне мешаете! Уходите! Прочь!
— Не могу. Я уже втянут в это дело. Прыгнешь ты — придётся и мне прыгать следом.
— Вот как все происходило: он зацепил айсберг правым бортом, дно будто бы азбукой Морзе пробило — тук-тук-тук. На борту, ниже ватерлинии, носовые отсеки стало заливать водой. Вода поднимается и переливается через водоограждающие перегородки, которые, к сожалению, доходят лишь до палубы Е. Нос погружается в воду, корма вздымается кверху, сначала помалу, а потом все быстрее, пока вся задница не поднялась в воздух. А зад был немалым — 20-30 тысяч тонн. Корпус не был рассчитан на такую нагрузку. И что дальше? Он раскололся, до самого киля. Корма падает горизонтально, нос уходит под воду и затягивает корму вертикально и наконец отрывается. Корма несколько минут стоит над водой, как поплавок, набирает воду и наконец тонет в 2:20 ночи, через два часа сорок минут после столкновения. Носовая часть падает и через полмили от места катастрофы врезается в дно на скорости 20-30 узлов — бам! Круто, да?
— Благодарю за подробный, глубокий, экспертный анализ, мистер Бодин. В жизни все выглядело иначе...
— Невероятно! Так и вижу Смита, он держит предупреждение про айсберги в своей гребанной руке, пардон, и приказывает увеличить скорость!
— Двадцать шесть лет опыта работают против него.
