Жизнь жестока ко всем. Ливень льет на святых так же, как и на грешных.
Я как-то слышал анекдот. Мужчина приходит к врачу, жалуется на депрессию, говорит, жизнь груба и жестока, что он чувствует себя одиноким в угрожающим мире. Врач предлагает простой рецепт — великий клоун Пальячи сегодня в городе, сходите, это вас подбодрит. Мужчина взрывается слезами. «Но доктор, — говорит он, — я и есть Пальячи».
Хороший анекдот. Всем смеяться.
Не оправдываю. Не осуждаю. Я понимаю.
— Я хотя бы не прячу себя под маской.
— Нет... Ты прячешься у всех на виду...
Вы, кажется, до сих пор не поняли. Это не меня заперли с вами, это вас заперли со мной!
Теперь весь мир стоит на краю, глядя вниз на чертово пекло. Все эти либералы, интеллектуалы, сладкоголосые болтуны. И отчего-то вдруг никто не знает, что сказать. Подо мной этот ужасный город, он вопит как скотобойня, полная умственно-отсталых детей, а ночь воняет блудом и нечистой совестью.
Собачья туша в переулке по утру, след шин на разодранном брюхе. Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы — продолжение сточных канав, а канавы заполнены кровью, и, когда стоки будут окончательно забиты, вся эта мразь начнёт тонуть, когда скопившаяся грязь похоти и убийств вспенится до пояса, все шлюхи и политиканы посмотрят наверх и возопят: «СПАСИ НАС!» Ну, а я прошепчу... «НЕТ!»
(Однажды мир станет на колени и будет просить о пощаде, а в ответ только шепот — нет…)
Правосудие настигнет всех нас, не важно, за что...
Я бы сказал, что эти символические часы столь же полезны для интеллекта, как фотография кислорода для утопающего!
— Эдриан — пацифист. Да Господи, даже вегетарианец, он и мухи не обидит!
— Гитлер был вегетарианцем.