25/17

Пелена сошла с очей: был никем, ушел ни с чем.

Малой на улице сам по себе, как подорожник,
Он не боится никого, ведь у него есть ножик,
Его тошнит от пирогов, он ненавидит стихи,
А поп с которым он бухал, простил ему грехи.

Чертит полосы соль на щеках,
Треплет волосы ветер в облаках,
Поют птицы, ангелы с ними,
Когда-нибудь мы станем другими.

Волчонок выростит волком.
И будет рвать псов.
Он понимает слово «боль».
Не знает слово «любовь».
Это не маугли, ты смотришь на угли.
Это для ангелов он сжег сигнальные огни.

Моя крепость со временем станет прочной как камень,
Моя крепость — тело под моей одеждой. Моя крепость — вера, любовь и надежда. Моя крепость обрушится, если треснет фундамент.

Пускай сзади свистят и тянут за рубашку,
И ноша очень тяжела и дышать тяжко.
Не опускай руки, не приломи колена
Ты поставишь новую судьбу, старой на замену.

Она не такая, как все,
Летит мотыльком на луну по весне,
Пьёт сладкий, как сон, чай на балконе,
И жаль, что мир ничего так и не понял…
Она мечтает о сыне на сапфировом троне.

Она живёт вызывающе несовременно,
В её глазах погибают, пылая, звёзды вселенной,
Над ней смеются друзья, не понимает семья,
Но она дождётся того, кто сможет всё поменять.
Ведь он мудрее змеи и простодушней, чем голубь,
Сердце сказало: пора, прыжком в небесную прорубь.
Навстречу жизни другой, с любовью не напоказ…
Такая радость, увы, для вас – печальный рассказ.

Мой Глеб Самойлов ещё сидит на стуле,
Мой Фил Ансельмо ещё с «Пантерой» в туре,
Мой Виктор Цой ещё не купил москвич,
Мой Курт Кобейн ещё не подсел на герыч.