Anacondaz

Как и миллионы лет назад, так и миллионы лет спустя,
Рядом с полумесяцем будет сиять пяти -, шести -, или сколько там, лучевая звезда.
Солнце, кружась колесом свастики, зажжёт на голубом небе радугу,
И ни при чём тут шествия с факелами, и ни при чём совсем гей-парады тут.

Появившись тысячи лет назад, хотя бы пятьдесят лет спустя,
Останутся ли люди на планете Земля? Я не берусь с уверенностью сказать.
Будут стёрты истории ластиком, те, кто не смог, как дети радуясь,
За всеми теми символами и знаками видеть на голубом небе радугу.

Вселенную не ***ет, что у кого-то прет, у кого-то не прет,
Терпение и труд все перетрут в муку, и будет некому что-то доказывать.

За наши грехи нам воздастся, и мы будем,
Стоя на облаке, ссать в преисподнюю.

Спасибо, солнечный Питер, что опять отвел
И на примере дал понять куда приводит рок-н-рол.
Мой личный Ривенделл с его дворцами.
Мой личный Ривенделл с его торчками — он торчит и манит.
Я слышу музыку в дворах, скверах и подворотнях.
Его животный джаз-бэнд как всегда поет мне.

На улице дубак,
На сердце тлен и мрак.
В интернете, как всегда, кто-то не прав, но мне плевать,
На улице дубак.
Скорее бы весна,
Что мне ваши катастрофы и теракты, мне б не знать о них.
На улице дубак,
Хочу зелёный чай,
Чтоб кто-нибудь укрыл ***аным пледом моё тело,
Ведь, на улице дубак.
Скорее бы весна,
Что мне ваши катастрофы и теракты, мне б не знать о них.
На улице... дубак.

Вижу, что как водится, всё не легко вам,
Твой храбрый принц не убил дракона,
Ваша карета превратилась в тыкву,
Каждый раз — одно и то же, никак не привыкну.

Под окнами признание на асфальте.
Пустое — кто-то по уши — а мне смывать его.
Прозрачный белый мел сохранит лишь случай,
Любые пошлости на стенах — гораздо живучей.

Деда Мороза нет, врать не стану,
Несси — здоровенная рыба, Йети — обезьяна.
Святая вода — туфта, кисель из под крана.
На чё надеяться? Надейся на себя!

Разноцветные кляксы и чернильные брызги,
И пятна Роршаха... Взгляни! Что ты видишь в них?
Я вижу разводы какой-то невнятной мазни, и не более!