исполнитель песен современного городского фольклора, авторских неподцензурных песен, романсов и стилизаций. Обладал оригинальным тембром голоса и экспрессивной артистической подачей песни. Мог ярко обыграть песню в любой стилистике, от романсовой до джазовой.
Чтоб в буре сгнить мне, начальник, если лгу,
Но ночью если эту рожу паразита
Поставить рядом с моей жопой на углу,
Все заорали бы, что это два бандита.
Я без понтов ему — продергивай, малыш,
Совет даю путевый — все законно.
Ты за червонец на червонец залетишь,
А там не здеся, землячок, — там все же зона.
А он, хамло, хотя по виду и босяк,
Кастетом, бес, заехал мне по морде,
Тут сила воли кончилася вся.
И вот я здесь, а морда его в морге.
Секи, начальник, я все честно рассказал
И мирно шел сюда в сопровожденьи.
Ведь я железно с бандитизмом завязал.
Верните «Справку о моем освобожденьи».
С добрым утром, тётя Хая, ай-ай-ай!
Вам посылка из Шанхая, ай-ай-ай!
А в посылке три китайца, ой-ой-ой!
Три китайца красят яйца, ой-ой-ой!
Секи, начальник, я гулял на склоне дня,
Глядел на шлюх и мирно кушал пончик.
Ну, я откинулся, какой базар-вокзал,
Купил билет в колхоз «Червоно дышло» .
Ведь я железно с бандитизмом завязал,
Все по уму, но лажа все же вышла.
Вдруг хиляет этот парень на меня.
Кричит, а ну, козел, займи-ка мне червончик.
Все закипело по натуре, по нутрям.
И трохи я меж рог его не двинул,
Но нас сознанию учили в лагерях,
И я сдержался, даже шавера не вынул.
Я подарил ему бы кровные рубли,
Но я же сам торчал из-за гоп-стопа,
И я сказал ему, коллега, отвали,
Твое мурло в угрях не нравится мне что-то...
На Питерском сленге в 1920-х цыплятами называли беспризорников и мелких уличных торговцев, торгующих без лицензии.
Я не советский,
Я не кадетский,
А я куриный комиссар –
Я не расстреливал,
Я не допрашивал,
Я только зёрнышки клевал!
Но власти строгие,
Козлы безрогие,
Его поймали, как в силки.
Его поймали,
Арестовали
И разорвали на куски.
В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
«Жанетта» поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся по тёмным улицам,
И клёши новые ласкает бриз...
Они идут туда, где можно без труда
Найти себе и женщин и вина.
Стихи написаны в 1940 году Павлом Гандельманом на мотив фокстрота Шолома Секунды.