ГРОТ

Важна твоя рука во время моего отчаяния,
Важны твои глаза в бою за моими плечами.
Река становится шире и мы подходим к устью.
Главное, чтоб ты осталась, если вдруг меня не впустят.

Родина голубоглазая, душа открытая,
А прижало чуть, тогда прощай, неумытая.

На теплой кухне воешь: «Где это видано,
И кто детей моих на улице делает инвалидами?!»
Не ты ли сам случаем виновник пожара?
Накинь ещё карманных, на кент и два ягуара.

Под тихий шепот врага «Давай сдавайся»,
Кровь говорит: «Не смей, обороняйся».

Давай не будем о грустном, давай помолчим.

У одного цилиндр всегда квадрат,
А у другого чёткий и ровный круг.
Если не двигаться с места, то каждый останется правым,
И оба за правду умрут.

Научись ждать, воля должна быть каменной...

Хочу чтобы каждую ночь ты до рассвета не мог встать,
Видел над собой его почерневшую мать,
Как она кричит, мечется от угла до двери:
«Я не хочу больше жить, лучше меня забери!»
Чтобы ты слышал его голос у себя в голове,
Чтобы он спрашивал, а ты держал ответ.
«Как оно новое утро, как там дела у ребят,
Блин, как же я хотел быть похожим на тебя.

Пальцами напишем «Хэппи-энд» на пыльном экране,
Небеса откроют ворота и нас с тобою не станет.

Прочь от протянутой руки, зажмурится скорей,
Так боишься статус потерять среди недолюдей.
Внушаешь себе — «Я по-другому не умею».
Лучше на костре сгореть, чем быть осмеянным.
Медленно тонешь, куча пустых страстей и тревог,
Гордыня слепит, ты в людях не видишь себя самого.

После нашей смерти, в наших детях – наша победа,
Их руками мы прикоснемся к неизведанному.

Солнце встает, колокольный звон... Небо чистое, первый снег за окном.
Это моя земля, это мой дом, верю, мой сын станет её плечом,
Верю, однажды поймет и он, о чем святые скорбят на иконах,
От чего улыбка, но грусть в глазах, от чего нет места нам на их балаганах.
Времена давние, подвиги предков дали дорогу нам, провожая советом.
Подумай, кто? Кто, если не ты? Взрастит новое семя и помянет деда.
О ком листы шумят на дубравах и лей на сердце и на старые раны.
Бояться нечего нам, Бог с нами, и за плечами в опору могучие архангелы...

Беда не может быть чужой — чти совести суд.

Я буду горд, силен, мудр и здоров,
Ведь в моем мире так много миров.

... Вас корми говном — вы скажете «повидло».

Близкие дышали только тем, что друг у друга были.