Я дышу — и значит, я люблю!
Я люблю — и, значит, я живу!
Разглядеть, что истинно, что ложно,
Может только беспристрастный суд:
Осторожно с прошлым, осторожно, –
Не разбейте глиняный сосуд.
Ни кола, ни двора
И ни рожи с кожей,
И друзей — ни хрена,
Да и быть не может.
Лежал он и думал, что жизнь хороша.
Кому хороша, а кому ни шиша!
Многие лета — тем, кто поет во сне.
Все части света могут лежать на дне,
Все континенты могут гореть в огне,
Только все это не по мне.
Но парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь...
Меня просили: «Миг не проворонь ты -
Узнай, а есть предел — там, на краю земли,
И — можно ли раздвинуть горизонты?»
В который раз лечу Москва — Одесса, -
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса -
Надежная, как весь гражданский флот.
Над Мурманском — ни туч, ни облаков,
И хоть сейчас лети до Ашхабада.
Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
И Львов открыт, — но мне туда не надо!
<...>
Опять дают задержку до восьми -
И граждане покорно засыпают...
Мне это надоело, черт возьми, -
И я лечу туда, где принимают!