Крики, утопающие в какофонии военных действий, небо, словно окрашенное кровью павших бойцов. Даже бессмертные смертны. Какая ирония. Им страшно так же, как людям, и умирают они с таким же отчаянием на лице.
— Я непременно отомщу вам.
— Ну и что же такого ты сможешь нам сделать?
— Я опишу в следующей своей книге все ваши пороки, все прыщи на вашем лице. Я был голым лишь один день, вы же будете «голыми» вечность.
Конечно же, конечно, красота спутник божественности. И красота подавляет. По крайней мере, такая красота – красота как продолжение воли, когда тело, лицо – лишь слепок с внутреннего поражающего просто комка энергии.