Как будто, подумал тогда Ральф, выход на пенсию был чем-то сродни поцелую вампира, который открывал тебе путь в мир, навечно застывший между жизнью и смертью — когда ты уже не живой, но еще не мертвый. И если подумать, то это, наверное, недалеко от истины.
Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надо, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием совершенствования.