Иногда сигара — всего лишь сигара.
Зигмунд Фрейд в ответ на вопрос его учеников, нет ли чего-либо символического в том, что он курит большие сигары.
Иногда сигара — всего лишь сигара.
Зигмунд Фрейд в ответ на вопрос его учеников, нет ли чего-либо символического в том, что он курит большие сигары.
— Твоя первая сигара.
— Что? Я курю с 5 лет. Мама настояла.
— Что у тебя во рту?
— Это сигара.
— Не какашка?
— Нет!
— Пахнет также.
— Эсеры, Муравьев, немцы, война, революция — все это чепуха…
Сергей таращит пушистые ресницы:
— А что же не чепуха?
— Моя любовь.
Внизу на Театральной редкие фонари раскуривают свои папироски.
— Предположим, что ваша социалистическая пролетарская революция кончается, а я любим…
Среди облаков вспыхивает толстая немецкая сигара.
— …трагический конец!… а я?… я купаюсь в своем счастье, плаваю по брюхо, фыркаю в розовой водичке и пускаю пузырики всеми местами.
— Я собирался выкурить эту сигару, когда найдем бриллиант. [выбрасывает сигару за борт]
— Сожалею.
— Три года все мои мысли были лишь о «Титанике». Я не понимал его... не чувствовал...
Но чаще, это продолжение мужского начала. Как большая и дорогая удочка крутого рыбака-)
хахах)) почаще бы себе он это повторял (: