Существует научная достоверность, которую лишь трус считает неопределенностью, и неопределенность, которую может отрицать только воинствующий невежда.
Из книги "Шерлок Холмс: наука и техника".
Существует научная достоверность, которую лишь трус считает неопределенностью, и неопределенность, которую может отрицать только воинствующий невежда.
Из книги "Шерлок Холмс: наука и техника".
— Я бы не сказала, что чья-то смерть — это удобно...
— Значит, Вы либо лгунья, либо невежда. Часто бывает так, что смерть удобна.
Когда в своих «Марсианских хрониках» Рэй Брэдбери наделил Марс дождем и пригодной для жизни атмосферой, пуристы от научной фантастики ворчали: такого просто быть не может. В предыдущем столетии астрономы – и писатели, подобные Герберту Уэллсу, которые заимствовали кое-что из их трудов, стремясь придать научно-фантастическому жанру соблазнительную достоверность, – считали Марс похожим на Землю. Уж если и возможна жизнь на другой планете, полагали они, то, скорее всего, именно там. Но к середине 50-х годов XX века, когда были изданы «Марсианские хроники», оценивать шансы на это стали иначе. Ученые сочли: климат на Марсе удушающе засушлив и невероятно суров, да и слишком холоден для дождя.
Брэдбери вовсе не старался соответствовать актуальным научным воззрениям. На любой планете его гораздо больше интересовали человеческие судьбы. Он создал еще и дождливую Венеру, но вовсе не потому, что тогдашние ученые считали ее болотом галактики. Брэдбери просто любил дождь, который был, как любимый шерстяной свитер, созвучен его печали.
Отрицать, что чайник, этот добродушный комик, — живое существо, может только совершенно нечуткий человек…
Все имена действующих лиц, а также все упоминаемые имена и события собраны по разным, но только научным источникам, следовательно в известном смысле достоверны.
О романе Мастера в романе «Мастер и Маргарита»