Я теперь еду, но знайте, Катерина Ивановна, что вы действительно любите только его. И по мере оскорблений его все больше и больше. Вот это и есть ваш надрыв. Вы именно любите его таким, каким он есть, вас оскорбляющим его любите. Если б он исправился, вы его тотчас забросили бы и разлюбили вовсе. Но вам он нужен, чтобы созерцать беспрерывно ваш подвиг верности и упрекать его в неверности. И все это от вашей гордости. О, тут много принижения и унижения, но все это от гордости... Я слишком молод и слишком сильно любил вас. Я знаю, что это бы не надо мне вам говорить, что было бы больше достоинства с моей стороны просто выйти от вас; было бы и не так для вас оскорбительно. Но ведь я еду далеко и не приеду никогда. Это ведь навеки... Я не хочу сидеть подле надрыва... Впрочем, я уже не умею говорить, все сказал... Прощайте, Катерина Ивановна, вам нельзя на меня сердиться, потому что я во сто раз более вас наказан: наказан уже тем одним, что никогда вас не увижу. Прощайте. Мне не надобно руки вашей. Вы слишком сознательно меня мучили, чтоб я вам в эту минуту мог простить... Потом прощу, а теперь не надо руки.
Похожие цитаты
— Александра Ивановна, скажите мне откровенно — почему Вы меня не любите?
— Ну, я думаю, Нина, это не самое страшное — пусть Вас любят молодые люди.
Пояснение к цитате:
2-я серия. [Александра Ивановна — директор детского дома, Нина Махова — воспитательница]
Если вы ее бить собираетесь, Маргарита Ивановна, то я этого вам не советую, потому что вы здесь не прописаны.
Пояснение к цитате:
Это несправедливо, Маргарита Ивановна, а несправедливость детей только ожесточает.
Пояснение к цитате:
1-я серия.
— Марья Ивановна, вот я вырасту, стану большим и важным, вам будет стыдно за то, что вы мне двойки ставили! — Путин, не паясничай!
— Татьяна Ивановна, вы будете кофе с коньяком или с мороженым?
— С удовольствием!
