– Ах, Рудольф! Ты слышишь так мало! – говорит она с нежным укором. – Точно твои уши заросли густым кустарником. И потом ты так шумишь – потому ничего и не слышишь.
– Я шумлю? Каким образом?
– Не словами. Но вообще ты ужасно шумный, Рудольф. Подчас твоё общество трудно выносить. Ты больше шумишь, чем гортензии, когда они хотят пить, а ведь эти растения такие крикуньи.
– Что же во мне шумного?
– Всё. Твои желания. Твоё недовольство. Твоё тщеславие. Твоя нерешительность...
Похожие цитаты
Вперед, Танцор!
Вперед, Скакун!
Вперед, Рудольф!
Вперед, Комета!
Вперед, спасите, меня атаковала блевота!
«Нет, любимым не говорят – я хочу стареть вместе.
Любимым говорят – мы будем процветать до смерти и дальше.
Я хочу с тобой вечность. Хочу «всегда» — так она сказала бы Францу.
Но это всеубивающее «бы»!
Сказала бы, но не говорит!
Фрау Рудольф.
Как корабль на мели – толкнул бы кто в верную сторону – толкнул бы, потому что самой тяжело.
Страшно.»
Пояснение к цитате:
Франц Вертфоллен «О летучих змеях. Неаполь».
– Почему же ты молчишь? – спрашивает Изабелла.
Я пожимаю плечами.
– Иногда трудно что-нибудь сказать, Изабелла. И дать свободу тоже трудно.
– Кому дать свободу?
– Самому себе. Многое в нас противится этому.
– Нож не может сам себя порезать, Рудольф. Отчего же ты боишься?
– Не знаю, Изабелла.
– Не жди слишком долго, любимый, иначе будет поздно. Слова нужны...
Тони: [шёпотом] Ты не спишь?
Рудольф: А ты как думаешь?! Вы смертные такие громкие!
Тони: Ну прости.
Рудольф: Я всё равно не смог заснуть... Есть охота!
Тони: [закрывает Рудольфа]
Рудольф: Что такое... Ты что меня закрыл?!
Тони: Для твоей же пользы. Тут солнце вовсю!
Рудольф: Враки! Нет там никакого солнца! Ты просто трясёшься за свою шею! [ударяет по дверце]
Фу, олень Рудольф обделал вашу праздничную ёлку?