Алекс Гарленд. Кома

Я, как мне кажется, способен описать процесс потери разума. <...> Представьте себе голос, полный уныния и отчаяния, полный черной, тоскливой безнадежности. Ну и конечно же соответствующий тембр: этот голос тоскливо, бессильно гундосит, выражая всю безмерность своего отчаяния: «О нет же, Господи, Господи Боже ты мой, нет, нет...» Голос жуткий, унылый, настырно жалостливый — и очень громкий. Этот громкий и довольно-таки противный голос будет ингредиентом номер один. Второй ингредиент вполне очевиден: страх. Судорожный, панический страх. Несколько удивительно, что подобного рода страх мог сосуществовать с тоскливыми, рыдающими интонациями, но так оно и было. Третий ингредиент также предельно прост: случайные слова. Случайные слова, сцепленные вместе. Цепочка слов. Простых и беспорядочных. Безо всякой подлежащей структуры, без осмысленных повторов и логики. А главное — ВЫКРИКНУТЫХ ИЗО ВСЕХ СИЛ.<...> Сбейте эти ингредиенты вместе, заставьте их сосуществовать, сосуществовать яростно, до исключения всего иного, и как раз оно и будет.

Похожие цитаты

Во двор явилась весна. Следом за ней невесть откуда явился давно уж было пропавший лудильщик. Он громко запел:
— Лу-удить — пая-ять, кастрюли; — паяйте нужные ве-ещи-и!
А женщинам, которые мыли окна, показалось, что мужской, тоскливый голос поет:
«Лю-юбить — стра-адать, поцелуи — объятья — нежные речи».