Добро бы еще, если б оргии, это хоть можно понять, но для оргий философы были негодным материалом: они все до одного носили дурные стрижки, нечасто мылись и приезжали на велосипедах. Зато дебатировали до оргазма, лопая чипсы, арахис и прочее говно, которое Эльза считала достойным угощением для этих существ. С год назад крыса к философии охладела, занялась нетрадиционной медициной. Вызубрила анатомический атлас, научилась чистить чакры по меридианам и спать головой по фэн-шую. Это ее дело, что ей чистить, но, пока Маруся сидела в Тель-Авиве, крыса снова повадилась ездить в их с Хельмутом дом! Переставила кровать Хельмута головой в фэн-шуй, является по утрам учить его дышать, собирая энергию в кончике носа. А в дом вместо немытых философов зачастили шаманы восточных национальностей. Сидят на ковриках и бубнят мантры. В своем замке Эльза этих нирван устраивать не может, потому что шаманы могут спереть что угодно еще почище философов.
— Метания между будуаром и молельней! — оживилась Корнелия. — А ты вернулась и поломала всю малину!
— Не уверена, что малину можно поломать, но словотворчество оценено, — Жукова тоже в карман за словом не лезла. — Руки чешутся отвадить этот сброд, но Хельмут, спятив головой от фэн-шуя, мордует меня, что я не делаю усилий дружить с его крысой. Я взываю к его разуму — дом либо твой, либо не твой, определись, мне нафиг не нужна эта кадриль под грушей.
— Полонез с шаманами! — зашлась смехом Куки.
— В жанре дроуна, — обрадовалась пониманию Маруся, — от этих непрерывно тянущихся трех нот у меня уже зубы болят. А Хельмут твердит, что крыса — это семья, другой Familieу него нет, и я должна быть с шаманами ласкова.
— Развивай стрессоустойчивость, пригодится, — ответила Куки и нажала «отбой».